От зависимостей к взаимозависимостям

О Нобелевской премии по экономике 2018 года

Обе фамилии лауреатов Нобелевской премии по экономике 2018 года были на слуху у экономистов мира долгие годы. Не то чтобы кто-то явно настаивал на присуждении им Нобелевской премии по экономике. Просто их заслуги были признаны и всеми уважались.
Уильям Нордхаус (William D. Nordhaus) родился в 1941 году. Получил степень бакалавра Йельского университета и доктора философии1 в Массачусетском технологическом институте. С 1967 года преподает в Йельском университете. В 2014 году был избран на почетный пост президента Американской экономической ассоциации. Выборы эти происходят ежегодно, и, как правило, президент сменяется.
Пол Майкл Ромер (Paul Michael Romer) родился в 1955 году. В Чикагском университете получил степени бакалавра математики и доктора философии (экономика). Профессор Стэнфордского и Нью-Йоркского университетов. Кроме этого, он — сотрудник Национального бюро экономических исследований, а с 2016 года — главный экономист Всемирного банка, и все это в довесок к преподаванию. Премия присуждена ему как профессору Нью-Йоркского университета. Впрочем, преподает он даже не в самом университете, а в бизнес-школе Штерн при нем. Эта школа находится на 20 месте по общему рейтингу бизнес-школ мира, а по исследовательскому рейтингу — на седьмом. Значительная доля студентов — иностранцы.
Пол Кругман, лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года, говорил о своем тезке Ромере, что он создал круг экономистов, которые на основе не столько знаний, сколько эмоций описывали мир экономики более интересно, чем это делает классическая экономическая теория.

За что?

На этот раз Нобелевский комитет Шведской королевской академии наук превзошел сам себя. Формулировки «за что» у двух лауреатов идентичны — «за интеграцию ________ в долгосрочный (long-run) макроэкономический анализ». Я заменил подчеркиванием для У. Нордхауса —«изменений климата», для П. Ромера — «технических инноваций». Подумайте, какая связь между изменением климата и техническими новинками, что в них похожего? Тем более, спроси до октября 2018 года любого знатока современной экономической теории, за что могли бы дать премию Полу Ромеру, он бы сразу ответил: «за модель эндогенного технического прогресса». Близко, но не совсем то.
Что касается Уильяма Нордхауса, то его работы по взаимосвязи климата и экономики, разумеется, были хорошо известны. Но более, чем они, экономистам мира был известен факт, связанный с основным для них учебником «Экономика». Написавший его Пол Самуэльсон, как только пошел ему восьмой десяток, привлек соавтора, У. Нордхауса. И, начиная с двенадцатого издания 1985 года, этот учебник выходит под двумя именами2.
Уильям Нордхаус начал заниматься проблемой изменения климата с 1970-х
годов, когда стали активно обсуждать влияние порождаемых человеком парниковых газов на потепление климата. В середине 1990-х он создал первую в мире экономико-математическую модель, описывающую глобальное взаимодействие между экономикой и климатом. В его модель были включены результаты тогдашних исследований в физике и химии. Модель Нордхауса дала толчок многим исследованиям воздействия климата на экономику и экономики на климат.
И уж совершенно точно даже самый дотошный не нашел бы параллелей между работами Пола Ромера и климатом. У двух лауреатов никогда не было совместных работ, и они никогда не работали в одном университете. Единственное, что можно отметить: Пол Ромер (как и Уильям Нордхаус) несколько раз объявлял себя «климатическим оптимистом» в том смысле, что он верит в возможности человечества справиться с изменениями климата. Так что поначалу климат и научно-технический прогресс кажутся искусственно притянутыми друг к другу.
Но Нобелевский комитет этим шагом оказался более чем прав. До У. Нордхауса и П. Ромера исследовали только прямые связи: как наука и техника влияют на экономический рост и как экономика влияет на климат. В работах двух лауреатов к этим двум прямым связям добавлены две обратные связи: влияния экономики на НТП и климата на экономику. Обе этих обратных связи были выявлены с помощью экономико-математических моделей, за которые, собственно, и была присуждена Нобелевская премия 2018 года.

Обратная связь от экономики к науке и технике

Пол Ромер впервые смоделировал, как условия рынка и экономическая политика влияют на появление новых технологий. До этого в экономико-математических моделях знания и новые технологии были экзогенными, сваливались в экономику, как манна небесная, неизвестно откуда и увеличивали отдачу на капитал. За такие модели также давали Нобелевские премии, в частности — Роберту Солоу в 1987 году «за фундаментальные исследования в области теории экономического роста».
В основе модели П. Ромера лежат представления о том, как новые технологии увеличивают отдачу инвестиций, так и как эти инвестиции способствуют развитию НИОКР. Научно-технический прогресс, согласно этой модели, является результатом максимизации прибыли предпринимателями (компаниями) и инноваторами (изобретателями), с которыми предприниматели делятся.
Этот принцип — прямой контраст с более ранней концепцией Макса Вебера, согласно которой постоянно идет диалог такого типа. Изобретатель говорит капиталисту: «Я знаю, как сделать твой бизнес лучше». Капиталист в ответ: «Отойди, не мешай мне деньги зарабатывать». Диалог у П. Ромера превращается в монолог предпринимателя, обращающегося к изобретателю: «Тут прибыль заработал приличную, не можешь ли ты сделать мой бизнес лучше, понятно, что не задаром». В жизни бывает по-разному, правым оказывается то Макс Вебер, то Пол Ромер.
Принципиальным в модели является то, что главный мотив предпринимателя состоит в том, чтобы опередить конкурентов и внедрить новую технологию не для прогресса вообще, а исключительно ради собственных конкурентных преимуществ. Но, будучи внедренной в одном бизнесе, новая технология начинает процесс диффузии (перколяции), проникновения в другие бизнесы и отрасли. Во всех предыдущих экономико-математических моделях, учитывающих НТП, эффективность труда задавалась извне, в модели П. Ромера она зависит от прироста количества новых технологических идей, которое, в свою очередь, зависит от получаемой доходности инвестиций.
В Новосибирском государственном университете модель эндогенного научно-технического прогресса Пола Ромера преподают с 2004 года. Профессор А. О. Баранов (заместитель директора
ИЭиОПП) слегка модифицировал ее, с тем чтобы студентам было доходчивее.
В модели П. Ромера экономика (мира или отдельной страны) делится на три сектора (А, Б, И):
— А, где создается капитал (фондообразующий). В нем работают фирмы-монополисты, которые продают продукцию в сектор Б. Каждый вид продукции производится только одной фирмой, которая имеет на эту продукцию патент. Патенты покупаются в секторе И.
— Б, где не создается капитал (нефондообразующий). В нем фирмы работают в условиях совершенной конкуренции.
— И, сектор НИОКР. В нем работают изобретатели (инновационные фирмы), производящие научно-технические идеи, делают изобретения, на которые получают патенты от государства. Доходы от патентов расходуются на потребление и сбережения. Затраты на исследовательское и экспериментальное оборудование считаются частью этих расходов.
Несмотря на эти упрощения, модель избрана корпорацией РЭНД как базовая для прогнозирования долгосрочного развития экономики США.

Обратная связь от климата к экономике

Со времен Римского клуба, впервые жестко поставившего проблему воздействия экономики на климат, исследователи уделяли внимание только этой связи. Деятельность человека ускоряет глобальное потепление, нужно сокращать выбросы углекислого газа и метана.
Очень много написано о том, как экономика негативно воздействует на климат. Считалось даже, что это воздействие — наиболее наглядный пример дефектов рыночной экономики. Достижением
У. Нордхауса Нобелевский комитет посчитал, что он формализовал обратную связь между климатом и экономикой.
Правда, модели У. Нордхауса использовали, в частности, для расчетов платы за выбросы углекислого газа по Киотскому протоколу. А эта плата сама по себе является признанием несовершенства рыночных механизмов.
Рассуждения лауреата начинаются с того, что тот, кто загрязняет окружающую среду, получает экономическую выгоду, не оплачивая никаких социальных издержек. Последние общество несет в форме платы за медицину и прочее. Для дальнейшего понимания связи экономики и климата нужно определить цену единицы загрязнения, например, кубометра выброшенного в атмосферу углекислого газа. И точно так же, как существует прогрессивная шкала налогообложения доходов, по всему миру должен действовать налог на выбросы в воздух и воду. Эти принципы и были оформлены Киотским протоколом. Но последовавшее за ним Парижское соглашение продемонстрировало, как принято говорить, «отсутствие политической воли». Нобелевская премия У. Нордхауса может расцениваться и как признание его заслуг, и как способ подтолкнуть страны мира к продолжению работ по сокращению воздействия экономики на природу. Изменения климата воздействуют и на экономические процессы.

Города Пола Ромера

При присуждении Нобелевской премии Полу Ромеру не были учтены его работы в области урбанизации, хотя в бизнес-школе Штерн Нью-Йоркского университета он отвечает именно за это направление. Пол Ромер выдвинул концепцию города-хартии. Это город, который исключен из юрисдикции каких-либо государств и существует сам по себе. Предшественниками таких городов являются еврорегионы, форма хозяйственного управления трансграничными территориями, когда государства передают права на такое управление специально созданным структурам. Наиболее известен еврорегион «Дунай», которому все государства, расположенные на берегах этой реки, передали права на контроль за загрязнением, регулирование речного трафика и многое другое. Россия участвует в 12 еврорегионах, хотя и менее значимых, но лед давно тронулся.
Город хартии живет по собственному гражданскому кодексу, хартии. Все жители города — иностранцы, поскольку город не является государством и в отношении его жителей действуют законы тех стран, из которых они прибыли, за исключением хозяйственных. Суды и тюрьмы отсутствуют, нарушителя или преступника депортируют сообразно его национальной принадлежности. По замыслу такие экстерриториальные города могли бы стать центрами инноваций, прямым воплощением инновационного сектора мировой экономики. Он как бы говорит нам: пора переходить от национальных академгородков к международным меганаукополисам.
Пока таких городов на Земле нет, но, видимо, их появление не за горами, если уж за их создание взялся лауреат Нобелевской премии. Впрочем, по мнению некоторых исследователей, работа Пола Ромера над концепцией городов-хартий скорее отдаляла, чем приближала вручение ему Нобелевской премии.
Видимо, поэтому Пол Ромер расценил пришедшее ему сообщение о Нобелевской премии как спам. И стер.

Юрий Воронов,
к.э.н., доцент, ведущий научный сотрудник ИЭОПП СО РАН