Если расти, то качественно

Проект «Академгородок 2.0» повышает планку требований

Комплекс мер по созданию новых точек роста в новосибирском Академгородке получил звучное название проекта «Академгородок 2.0». В условиях, когда страна развивается по поручениям президента, а не на основе народно-хозяйственного плана, которым обеспечивался бы сбалансированный рост, этот проект имеет много неясностей, прежде всего, по кадровому его обеспечению.
Уже хорошо известны факты, когда в сельскую больницу приходило современное диагностическое оборудование, а людей, способных на нем работать, на месте не оказывалось. С Академгородком, разумеется, не все так критично. Тем не менее новые установки предполагают, что к моменту завершения строительства новых элементов инфраструктуры в 2024 году должны быть подготовлены специалисты, соответствующие уровню новых современных установок.
30 лет назад в Академгородке была предпринята попытка построить центр синхротронного излучения в районе поселка Ложок, там, где в настоящее время строится коттеджное и многоквартирное жилье. Тогда начали со строительства жилья для будущих сотрудников центра и его строителей. Построили два девятиэтажных дома, которые теперь видны с Бердского шоссе сразу за путепроводом в Нижней Ельцовке. На этом все и закончилось.
Новый проект, связанный с синхротронным излучением, начинают непосредственно с существа дела, собственно с Сибирского кольцевого источника фотонов СКИФ. Но система управления в нашей стране построена так, что если решение высшего уровня не выполнено сразу, то оно не выполняется никогда. Так было и в советское время, традиция сохраняется. Поэтому, когда СКИФ и другие объекты «Академгородка 2.0» будут построены, совершенно неожиданно для всех обнаружится, что нет жилья для сотрудников, приглашенных со стороны или закончивших НГУ, что коммунальная инфраструктура не выдержит нового жилищного строительства, и многое другое. Но если об этих будущих неожиданностях начать думать сейчас, то выйдет то же самое, — появятся два дома, а потом руководство заинтересуется еще каким-то звенящим проектом, и деньги пойдут уже на него, а не на «Академгородок 2.0». Помимо жилья и коммунальной инфраструктуры нужны объекты социальной инфраструктуры, детские сады, школы, медицинские учреждения. Все это необходимо спроектировать, разместить по территории. Но это, скорее всего, будет потом.
В советское время мне пришлось побывать в небольшом поселке Хинганск в Еврейской автономной области. Единственное предприятие — шахта, где добывали сырье для Новосибирского оловокомбината. Застроен был поселок приличными для того времени домами. И когда я спросил у директора шахты, как ему это удалось, он объяснил, что когда приходили деньги на завершение строительства очередного дома, он его не завершал, а закладывал новый фундамент. Получал выговор и деньги на завершение строительства уже двух домов. Нечто подобное, по моему мнению, ожидает и проект «Академгородок 2.0», если его создание начнется не с дорог, жилья и инфраструктуры, а непосредственно с создания рабочих мест. В том же контексте находятся и другие повышения планки требований, удовлетворить которые необходимо для успешной реализации проекта «Академгородок 2.0». Неожиданно выяснится, что в Академгородке нет высококвалифицированных рабочих, способных поддерживать сложное оборудование в рабочем состоянии, что выпускников НГУ не учили должным образом планировать эксперименты и обрабатывать их результаты.
Остановлюсь на последнем моменте, который, на мой взгляд, будет одним из основных повышенных требований в будущем. Планирование эксперимента в нашей стране стало интенсивно развиваться более полувека назад. Точкой роста была межфакультетская лаборатория статистических методов МГУ, которой заведовал академик А. Н. Колмогоров. В 1975 году из-за интриг в математической среде лаборатория была расформирована. Заместитель А. Н. Колмогорова, выдающийся математик и философ Василий Васильевич Налимов (1910—1997) стал руководить лабораторией математической теории эксперимента биологического факультета МГУ. Его книга 1965 года до сих пор лучшая по теме на русском языке1.
Второй точкой роста теории (и методик) планирования эксперимента был Московский энергетический институт, а затем — Московский институт стали и сплавов2. Затем наступил разрыв в 40 лет. Авторы тогдашних учебников ушли с планирования эксперимента в менеджмент качества, а новые не появлялись. Не появились и до сих пор. И только в 2010—2011 годах были опубликованы (довольно краткие) учебники для московского МГТУ и омского СибАДИ3. Мне кажется, этот многолетний разрыв сказался на научных исследованиях в нашей стране в большей степени, чем разрыв возрастной. Несколько мягче та же проблема описана в книге по истории планирования эксперимента в России4. И касался он не только науки, но и промышленности. Дело доходило до того, что мне, экономисту, в 1980-е годы приходилось консультировать заводскую лабораторию Красноярского абразивного завода, как вести эксперименты по новым абразивным материалам. За рубежом в это время регулярно выходили книги по теории планирования эксперимента5, но их даже не переводили. Новые инфраструктурные объекты в новосибирском Академгородке требуют высокой квалификации экспериментаторов, которые пройдут обучение по современным учебникам, а не по давним, полувековой давности.
Следующее повышение планки требований к научным коллективам состоит в необходимости существенно увеличивать число экспериментов, проводимых в институтах Новосибирского научного центра. Четыре центра коллективного пользования ННЦ обладают уникальным оборудованием (масс-спектрометрами и прочим), но загрузка их невелика. Это отмечает и руководство РАН, которое вынуждено объявлять конкурсы на выполнение исследовательских работ, которые одним из условий ставят использование оборудования центров коллективного пользования.
Объемы экспериментальной деятельности невелики по двум причинам, какие добавляются к отсутствию современных учебников по планированию эксперимента.
Первая причина — новые критерии уровня научных исследований, заменившие те, что требуют проведение экспериментов. Ключевым здесь следует считать индекс цитируемости. Результаты любого конкретного эксперимента интересны только узкому кругу специалистов, которые принимают их к сведению. Да и ссылаются на них лишь тогда, когда они совпадают с результатами собственных экспериментов. Другое дело — обзорные статьи или справочные пособия. Это стало расцветать буйным цветом. Индекс цитируемости растет, а фактически исследования таким критерием дезориентируются, направляются на перелопачивание чужих результатов. И еще одна причина — фактическое отсутствие единой производственной базы для создания экспериментальных установок, которые для оригинального эксперимента в готовом виде нигде не купишь. В лучшем случае приходится собирать по частям, но чаще всего требуется проектирование «с нуля».
Исключение составляет лишь Институт ядерной физики СО РАН, мастерские которого фактически представляют собой современное инновационное промышленное предприятие. Создание в Академпарке промышленной базы, также хорошо оснащенной, мало что меняет. Заказы ею выполняются на коммерческой основе, а денег на подобные работы у потенциальных заказчиков, как правило, нет. В соответствии с общей практикой финансовые средства могут быть выделены на приобретение экспериментального оборудования, а не на его производство. Отсутствует и приемлемая система субсидирования или кредитования подобных работ, обычно выходящих за пределы года.
На это накладываются предельно сложные и длительные процедуры финансирования расходных материалов, необходимых для проведения экспериментов: химреактивов, средств диагностики, сменных частей оборудования и т. п. Без них эксперименты невозможны, а затягивание их получения сразу лишает российских экспериментаторов конкурентных преимуществ.
Несколько десятилетий назад надеждой Новосибирского научного центра был Опытный завод, расположенный в левобережье Советского района Новосибирска (на ОбьГЭС). В настоящее время основная часть производственных помещений и территории завода сдается в аренду, оборудование устарело или продано.
Наличие рабочего класса рядом с научными институтами обязательно. Это хорошо понимал основатель Академгородка академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, создававший для высококвалифицированных рабочих условия (по зарплате и жилью) на уровне докторов наук. В те времена в управлении наукой не применяли индекса Хирша. Проект «Академгородок 2.0» задает, в определенном смысле, стимул на возврат к прежним критериям научной деятельности: максимум экспериментов и аналитики их результатов, минимум отвлечений на заседания, защиты и письменные обобщения чужих результатов. Первое, что нужно сделать в рамках проекта «Академгородок 2.0» — немедленно сменить действующие критерии оценки эффективности научной работы на те, которые повышают результативность использования дорогостоящего экспериментального оборудования. В целом такой сдвиг, по моему мнению, встретится с непреодолимыми трудностями, а в рамках отдельно взятого проекта это возможно.
Очевидно, что планка новых требований касается не только сибирской, но и отечественной науки вообще. Однако в плане нового экспериментального оборудования повезло именно новосибирским ученым. По этой причине они должны показать класс, выйти на современный уровень экспериментальной мировой науки.

Юрий Воронов


1 Налимов В.В., Чернова Н.А. Статистические методы планирования экстремальных экспериментов, М.,: Наука, 1965.
2 Адлер Ю.П. Введение в планирование эксперимента, М. Металлургия, 1968, Адлер Ю.П., Маркова Е.В., Грановский Ю.В. Планирование эксперимента при поиске оптимальных условий, М., 1971.
3 Реброва И.А. Планирование эксперимента, Омск, 2010., 107 с., Сидняев Н.И., Вилисова Н.Т. Введение в теорию планирования эксперимента, М. Издательство МГТУ, 2011, 40 с.
4 Адлер Ю. П., Грановский Ю. В. Методология и практика планирования эксперимента в России, М, МИСиС, 2016.

5 См., например, Cox D. R. Reid N. The Theory of the Design of Experiments, Chapman & Hall/CRC Monographs on Statistics and Applied Probability, 2000, Montgomery D. C. Design and Analysis of Experiments, 2008, 7 edition, Wiley, 680 pages.