Деньги есть, но не про нашу честь

Попытки обеспечить экономический прорыв за счет снижения доходов населения приводят, как правило, к неизбежному отказу от политики форсированного развития и длительному периоду преодоления накопленных диспропорций

Большинство людей убеждено, что экономический рост означает рост доходов населения вообще, и в том числе и их собственных. Это мнение основано не только на здравом смысле, но и на экономической теории, по крайней мере, в ее школьной интерпретации. Часто во время очередного кризиса и последующей рецессии (а их только за последнее десятилетие было две) меня постоянно спрашивали о том, когда же в стране возобновится экономический рост, что означало — когда их жизнь станет легче.
Но профессиональные экономисты знают, что жизнь — штука сложная, и экономические процессы неоднозначны. Поэтому они почти всегда при описании различных закономерностей и изложении собственных выводов используют оговорку «при прочих равных условиях», которая даже получила научное название «тезис Дюкгейма-Куайна». Эта оговорка существенно усложняет эмпирическую проверку любой теории и снижает ее прогностические возможности. Эти «прочие равные» бывают весьма разнообразны, причем политика правительства является главным нарушителем очевидных зависимостей и экономических законов.
Но здравый смысл не обманывает, и синхронность экономического роста в терминах роста ВВП и выпуска продукции отраслей экономики должна быть синхронизирована с ростом реальных доходов населения. В ином случае это несоответствие гарантирует большие неприятности в виде высокой инфляции, дефляции и обычно заканчивается кризисом. Так, в жирные нулевые, когда на фоне бурного восстановительного роста, поддержанного ростом цен на топливно-сырьевые ресурсы и продукцию первого передела, российская экономика росла со средней скоростью около 7,5% в год, реальные зарплаты и доходы населения ежегодно росли двузначными темпами. Более того, рост доходов и, соответственно, расходов сыграл роль важного драйвера роста оте-чественной экономики и привел к невиданному росту, прежде всего, торговли и платных услуг. Даже мировой финансово-экономический кризис не смог сломать эту модель развития экономики. Согласно данным Росстата, в 2009 году, когда экономика упала почти на 8%, денежные доходы населения практически не сократились. Разумеется, мы оставляем в стороне вопрос о дифференциации доходов, поскольку речь идет только о средних величинах. Кто-то обеднел, меньшинство, как обычно, разбогатело, но общая сумма доходов не сократилась, а с 2010 года начала медленно расти. По-видимому, больше всего пострадал «нижний средний класс», особенно в провинции. Но это требует дополнительного изучения.
Другое дело кризис, начавшийся в конце 2014 г. В отличие от предыдущего он оказался не таким глубоким — падение ВВП составило менее 3%, но денежные доходы населения снизились на 4%. Уже в 2016 году экономика стабилизировалась и показала символический рост на 0,3%. Но денежные доходы населения упали даже больше, чем в предыдущем году — почти на 6%.
Если в кризисном 2015 году главным драйвером падения реальных располагаемых доходов была заработная плата, что объяснялось рекордной инфляцией, то с 2017 г., согласно опубликованным данным, реальная заработная плата стала ощутимо расти. Более того, с этого года мы сталкиваемся с трудноразрешимой загадкой, когда все основные компоненты доходов растут, а реальные располагаемые доходы населения падают. Загадка состоит в том, что зарплата составляет 2/3 всех доходов, а социальные выплаты, включая пенсии, — менее 20%. Трудно представить себе, что в это время доходы от собственности, предпринимательской деятельности и прочие упали настолько, чтобы обеспечить общее значительное сокращение доходов. Весьма вероятно, что это следствие оптимизации и повышения заработной платы в бюджетной сфере, когда людей переводили на неполный рабочий день. Кроме того, в этот период, видимо, росли обязательные платежи, в том числе и выплаты по банковским кредитам. Другие варианты, такие как давление налоговых инспекций и властей разных уровней, резкое сокращение теневой экономики, манипуляции со статистикой могут в принципе рассматриваться, но играли скорее второстепенную роль.
После символического роста доходов населения в прошлом году на 0,3%, которое рассчитывалось без учета разовой выплаты в 2017 году, в начале текущего года падение реальных располагаемых доходов возобновилось. Если же учесть эту разовую выплату, то они упали и в 2018 году на символические 0,1%. При том, что зарплата выросла на 1,4%, за первые четыре месяца реальные располагаемые доходы населения сократились на 2,3% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Таким образом, в течение последних шести лет наблюдается падение реальных доходов населения на фоне того, что экономический рост возобновился достаточно давно. Теперь можно утверждать, что уже негативная динамика доходов сдерживает экономический рост, и главный вопрос состоит в том, почему на фоне пусть и медленного, но все же роста производства доходы населения падают.
Среди опубликованных более года назад национальных целей, достичь которые следует в 2024 году, выделим две, касающиеся рассматриваемой проблемы. Во-первых, это доведение ежегодных темпов экономического роста до 4% и вхождение в число пяти крупнейших экономик мира по объему ВВП с учетом паритета покупательной способности. Во-вторых, необходимо обеспечить рост реальных доходов населения и пенсионных выплат. Отметим, что более важной и потому более конкретной выглядит первая цель, а вторая сформулирована несколько расплывчато. Создается впечатление, что повышение потребления домашних хозяйств — вещь второстепенная и даже вынужденная, вроде накладных расходов. В действительности, как отмечалось выше, эти цели должны быть, как минимум, равнозначны, и они вовсе не обязаны конкурировать между собой. Без существенного повышения темпов роста доходов невозможно будет обеспечить устойчивый экономический рост, не говоря уже о сокращении уровня бедности в нашей стране, а без устойчивого роста экономики реальные доходы населения обречены на дальнейшее снижение или стагнацию. Более того, сокращение реальных доходов населения порождает уныние и пессимизм, что выражается в еще большем сокращении расходов домашних хозяйств. Но именно эти расходы толкают вверх спрос и стимулируют расширение производства и инвестиции. Так что вопрос о доходах и расходах населения далеко не второстепенный.
Что же препятствует росту реальных располагаемых доходов уже сейчас? Прежде всего, следует отметить рост налоговой нагрузки на бизнес, которая в ряде случаев уже превышает аналогичные показатели в странах-конкурентах. По оценке Всемирного банка бизнес вынужден отдавать более 46,5% от своей прибыли — это на 15% больше, чем в европейских странах. Кроме налогов существуют сборы, которые не только растут, но их число увеличивается. Далее следуют тарифы, которые также растут. В результате все это, с одной стороны, подстегивает инфляцию, а с другой — увеличивает размеры обязательных платежей.
Другой важной причиной аномального соотношения темпов роста производства и потребления семейных хозяйств является положительное сальдо торгового баланса, чем гордится правительство. Положительное сальдо торгового баланса России, по данным Центрального банка, составило в 2018 году почти 194,5 млрд долл. США или около 12 трлн руб. Экспорт вырос за год на 25,3%, а импорт только на 4,4%. Эта тенденция продолжилась и в 2019 году. В первом квартале экспорт почти не изменился в сравнении с соответствующим периодом прошлого года, а импорт упал на 3%. Положительное сальдо за этот период составило 46,3 млрд долл. США. Чистый экспорт увеличивает ВВП страны, но негативно сказывается на уровне отечественного потребления.
Все бы ничего, но деньги, поступающие в страну, лишь частично поступают в экономику. Дело в том, что, в соответствии с бюджетным правилом, доходы от экспорта нефти сверх 40 долл. США за баррель поступают в фонд национального благосостояния, которым распоряжается правительство. В этом фонде сейчас аккумулировано 3,8 трлн руб., включая около 35 млрд долл. США. Другим резервом правительства является профицит бюджета, который в 2018 г. составил более 2,8 трлн руб., или 2,2% ВВП. Более того, озвучены планы довести его до 7% ВВП.
Другими словами, деньги у правительства есть, и немалые. Спасибо конъюнктуре на международных рынках. Зачем же в этих условиях повышать налоги и вводить новые сборы, повышать пенсионный возраст и лишать работающих пенсионеров индексации их пенсий и принимать другие меры, явно негативно сказывающиеся на росте экономики, доходов граждан и инфляции, которая, в сущности, тоже является налогом?
Первое, что приходит в голову: правительство убеждено в том, что страна находится в преддверии широкомасштабного кризиса, и необходимы ресурсы для его преодоления, как это было в 2008 г. Другой вариант ответа состоит в накоплении ресурсов для рывка. Это своеобразный вариант кровяного допинга, когда из спортсмена выкачивают кровь, а перед соревнованием вводят ее обратно. В результате спортсмен приобретает дополнительную силу и выносливость. Но помимо того, что это нечестно, для организма это не безвредно, поскольку допинг есть допинг.
В любом случае необходимо объяснять стране политику правительства, в том числе в финансовой сфере и в области доходов. В стране множество площадок, которые призваны объяснять бизнесу политику правительства и его многочисленных ведомств, выслушивать мнение деловых кругов и обсуждать различные идеи. Но в России практически не осталось площадок, на которых можно было бы выслушать мнение граждан, вступить с ними в диалог и разъяснить свою позицию. К сожалению, многочисленные представительные органы власти утратили эту свою функцию, равно как и многочисленные заседания экспертных советов, социологические опросы и публичные слушания. Благодаря тщательной подготовке и отработанным технологиям они превратились в механизмы продавливания и легитимации уже принятых решений. Что касается парламентов разных уровней, то они фактически лишены полномочий и, главное, медийных и финансовых ресурсов для отстаивания своей позиции, если она у них, разумеется, есть.
Экономические дискуссии на недавнем Петербургском экономическом форуме свелись к поиску источников инвестиций и ослаблению административного давления на бизнес. Оставляя в стороне деловой климат, отметим, что было предложено сократить изъятие средств в резервные фонды и проводить более мягкую бюджетную политику. Но почему-то мало говорилось о ситуации с малым бизнесом, который призван генерировать доходы для наименее обеспеченной части семей, особенно в провинции. Низовая деловая активность даже важнее, чем взращивание национальных чемпионов.
Возвращаясь к главной теме статьи, следует подчеркнуть, что управление экономикой мало похоже на спорт. Во-первых, потому что добиваться результатов нужно постоянно, а не от игры к игре. Жизнь непрерывна. А во-вторых, победителей тоже судят. Попытки обеспечить экономический прорыв за счет снижения доходов населения, как показывает опыт экономической истории, в том числе и отечественной, обычно приводили к неизбежному отказу от политики форсированного развития и длительному периоду преодоления накопленных диспропорций.

Владимир Клисторин, доктор экономических наук