Цифра для здоровья

Тренд сегодняшнего дня — программа «Цифровая экономика» захватила, как это бывает с новыми веяниями, все сферы. Но в медицине, как оказалось, она занимает особо важное место

Цитируя одного из крупных чиновников, единый цифровой контур здравоохранения — это некие новые смыслы, некие новые перестраивания, в том числе и в бизнес-процессах. То есть это изменение логики работы самих медицинских организаций. Часть из них уже внедрена (кабинет «Моё здоровье»), часть планируется к внедрению, часть — на уровне идей. Конкретика, прозвучавшая на Технопроме-2019, открыла массу интересного о значимых достижениях в этой сфере.
Ведущий аналитик ООО «Сиблион» Борис Киселёв представил совместный с сетью частных клиник проект телемедицинской платформы. Ключевым направлением было определено развитие искусственного интеллекта — прогнозирование болезней или осложнений, обнаружение патологий на фотоснимках и многое другое в помощь врачам. Искусственный интеллект представляет собой нейросеть на основе алгоритмов и большой объём данных, на которых эта нейросеть должна обучиться принимать правильные решения. Но самой сложной задачей в этом процессе оказался поиск данных. Большую часть исторических архивов клиника-партнёр хранила на бумажках. А та информация, которая была оцифрована, плохо структурирована. Было решено собирать медицинские данные непосредственно с пациентов: фитнес-браслеты, умные часы и так далее всем нам в помощь. Однако медики не одобрили идеи: эти устройства показывают «среднюю температуру по больнице», использовать их в медицинских целях нельзя. Для наглядности был произведен забавный эксперимент: на рулон туалетной бумаги надели браслет известного китайского бренда, и пульсометр показал пульс 73 — здоровая, спокойная туалетная бумага. Пригодные же для медиков данные можно брать с устройств, которые мы используем в повседневной жизни. Ведь у многих из нас дома имеются градусники, тонометры, у кого-то глюкометры.

Но, снова «но»…

Многие новые медицинские устройства не имеют медицинской сертификации, а также, если используются в домашних условиях, не интегрированы с медицинскими учреждениями. И данные, в лучшем случае, передаются врачу записанными на бумажке. Соответственно, развитие таких приборов в сторону интеграции даст очень большой толчок развитию искусственного интеллекта. А передача данных от пациента в медицинские организации — это есть не что иное, как телемедицина, которую, по мнению эксперта, в общем смысле называть какой-то инновационной технологией для нашей страны совершенно неправильно. Потому что, на самом деле, начало ее истории — это 60-е годы, когда в рамках космической медицины на космических кораблях и самолётах устанавливались приборы, которые собирали биометрию пилотов и отправляли в центры управления полётом. В 70-е годы был большой проект «ЭКГ по телефону». В дальнейшем телемедицина развивалась по направлению взаимодействия врачей между собой. И сейчас телемедицина «врач-врач» занимает важное место в системе здравоохранения нашей страны. А вот телемедицина «врач-пациент» — нет. Это для нас достаточно новое явление. Большие компании начали активно работать в этом направлении лет пять назад.
В 2018 году вышел закон 242, который никого не обрадовал. Потому что по факту запретил проводить первый приём через телемедицину и обязал пациента в первый раз лично явиться к врачу. Но оказалось, что такое регулирование достаточно целесообразно, потому что сейчас ни врачи, ни пациенты не готовы к такому резкому внедрению. Постановка диагноза посредством видеосвязи — совершенно неисследованная сфера. А всю ответственность за неё несёт врач, которому, что весьма немаловажно, пациент должен доверять. Создать такие отношения через видео значительно сложнее, чем при личном общении, что для пациентов, что для врачей.
Но при этом телемедицина «пациент-врач» имеет своё важное место в процессе внедрения новых технологий, в нашей повседневной жизни. Любые инновации вообще очень чувствительны к тому, сколько времени они будут отшлифованы реальной жизнью на реальных примерах. И это во многом зависит от нас, от нашего восприятия предлагаемых новаций.
Кстати, идея технологий виртуальной реальности (VR-технологии) успешно используется в практике обучающей работы ННИИТО. Технология панорамной съёмки с помощью специальной камеры с углом обзора в 360° и захватом виртуальной реальности, что демонстрируется в VR-боксе в виртуальной гарнитуре, воссоздает пространство операционной и позволяет достичь комфортного эффекта погружения — полностью визуализировать пространство, смотреть, чем занимается доктор, медсестра, анестезиолог или санитарка. Более того, за счёт глубины резкости можно добиться стереоскопического изображения — 3D-визуализации.
«Мы уже проводили семинар по краниопластике с онлайн-трансляцией посредством виртуальной реальности, панорамного видео ход наших операций. Для этого мы использовали площадку Facebook и YouTube, — поделился врач-нейрохирург ННИИТО Иван Копылов. — То есть обычный человек, имея у себя в кармане телефон с гироскопом, мог вставить телефон в бокс и перенестись по ссылке от стандартной картинки к нам в операционную без каких-либо дорогостоящих технических средств».

Сустав по индивидуальному заказу

Исполнительный директор Общества с ограниченной ответственностью «Росатом — аддитивные технологии» Евгений Григорьев предложил рассмотреть уже воплощаемую компанией в жизнь идею создания центра 3-D печати, где любой может заказать себе нужную деталь.
В преломлении интересов медицины это производство различного вида имплантатов — для тазобедренных суставов, для остеосинтеза, для челюстно-лицевой хирургии. Но это ещё не всё. Цель нового проекта компании — разработка полностью цифрового производства, которое позволяло бы врачам изготавливать индивидуальные имплантаты для каждого пациента. Технология действий следующая. Делаются снимки либо томография, и по снимкам происходит восстановление повреждённых поверхностей, формируется индивидуальный имплантат. Дальше врач на своём пластиковом принтере у себя в клинике проводит ещё раз апробацию, смотрит, всё ли программа завершила правильно. То есть речь идет о программном комплексе, который позволяет эти дефекты автоматически заполнять и автоматически конструировать индивидуальный имплантат. Далее эта информация передается в центр обработки данных, на основании которых и формируется соответствующая программа печати, уходящие на принтер. Запрограммированный таким образом имплантат печатается, стерилизуется, упаковывается, доставляется в клинику.
«Наши продукты прошли предклинические испытания, и есть положительная оценка их свойств, хорошей приживаемости, — сообщил Евгений Григорьев. — Сейчас мы дорабатываем программное обеспечение, которое всё это будет автоматизировать».
Существенный вопрос: какие выгоды и преимущества даёт эта новация? Одно из главных — это полностью автоматизированный, чётко выстроенный процесс. От момента получения снимка до момента разработки имплантата уходит от 1 до 2 часов. Плюс, пожалуй, самое существенное — это будет индивидуальный продукт под каждого пациента, а не подбираемый во время операции наиболее подходящий из стандартных вариант. Участок непосредственно печати изделий будет создаваться в Москве после получения регистрационных свидетельств и клинических испытаний.
Тему применения аддитивных технологий развил и врач-нейрохирург Новосибирского НИИТО Сергей Мишинов, конкретизировав ее в IT-решения для внедрения аддитивных технологий в нейрохирургии, как нельзя лучше вписывающейся в концепцию персонализированной медицины. Ибо двух абсолютно идентичных пациентов с дефектами костей черепа не существует априори. Тем более что уже есть неплохой опыт использования индивидуальных титановых имплантатов, полученных на трёхмерном принтере у нас в Новосибирске. Только в клинике НИИТО произведено с их помощью 75 операций, а в целом по России 146, с учётом упомянутой цифры.
Вероятно, и даже наверняка подобных операций состоялось бы гораздо больше, будь более мобильна либо чётче структурирована (а лучше — то и другое) наша медицинская организационная структура снизу доверху.
Вот о чём идет речь. Предположим, пациент получил тяжёлую черепно-мозговую травму или у него случился инсульт, ему сделали краниотомию, то есть убрали фрагмент кости. Он поправился, у него практически нет неврологического дефицита, и он выписывается из стационара. Но, возможно, ему показаны имплантаты, и врач хочет включить его в список кандидатов на аддитивные технологии, но не знает, как это сделать. И пациент, как правило, исчезает из поля зрения. У организатора здравоохранения, в свою очередь, нет точной информации о тех объёмах высокотехнологичной помощи, которые можно оказать с применением индивидуальных имплантатов. И, конечно же, для пациента всё это оборачивается не лучшим образом: увеличивается срок с момента выписки из стационара до последующей госпитализации для проведения уже реконструктивной операции, что в перспективе ведёт к появлению новых жалоб или синдрома трепанированных и худшему восстановлению.
Ещё один негативный сценарий может породить трудоёмкость процесса подготовки к операции с применением индивидуального имплантата. Врачу гораздо легче пойти традиционным путём, по старинке…
Плюс отягощающий момент — вопрос коммуникаций. «У нас нет единой формы заявки на индивидуальные изделия, полученные методом трёхмерной печати. И файлы, как правило, не предназначены для просмотра на мобильных устройствах, мы сейчас все больше времени проводим с телефоном», — сетует хирург. И вместе с тем предлагает пути решения этих проблем для врачей, в принципе, любого профиля, имеющего дело с использованием индивидуальных персонализированных изделий, получаемых с помощью трёхмерной печати. Это создание некоего общего регистра — глобального DICOM-сервера пациентов, данные о которых вносятся сразу при выписке или по мере первой явки к профильному специалисту. То есть хирургу не нужно отправлять пациента, потом снова его принимать, для того чтобы взять снимки, выгрузить их производителю. Это будет унифицированная платформа по заказу индивидуальных изделий.
Евгений Григорьев убедителен: «Её плюс в том, что, с одной стороны, производитель сразу получает все мета-данные пациента, получает компьютерную томографию, которая в последующем будет использоваться для изготовления трёхмерной модели и создания имплантата. С другой стороны, это единая платформа, где общаются специалисты производственного звена и врачи, которые могут просматривать изображения, вносить какие-то комментарии, производить коррекцию изделия. И самое главное — мы видим чёткий трек: когда поступила заявка, когда она принята в работу, когда выполнена печать. И в идеале, конечно же, обратная связь: по выполнении хирургического вмешательства хирург вносит в регистр данные о том, как прошла операция, были ли какие-то проблемы. Таким образом, мы получаем некую закрытую экосистему, защищённый канал и абсолютно чёткий учёт этих пациентов».
И — браво! — такая платформа уже работает в Новосибирске. И рано подытоживать перечень успешных разработок. Потому что очень многое и важное ещё впереди.

Наталья СЕКРЕТ