Человек на фоне меняющегося мира

Ежегодный форум «Сибирская юридическая неделя», прошедший в Новосибирске, представил повестку, состоящую из большого спектра вопросов,интересных не только для профессионального юридического сообщества. В центре обсуждения форума были глобальные вопросы ближайшего и отдаленного будущего, отношения в обществе, влияние на происходящее информационной среды, технологическое развитие и права человека

Темы эти, казалось бы, напрямую не связаны с юридической практикой, и все-таки связаны. На очередном технологическом витке человечество каждый раз менялось не только внешне, но и внутренне. Всегда очередной рывок в будущее воспринимался не только вдохновляюще-цивилизационно, но являлся болезненным, трудным процессом, изменяющим, а иногда и ломающим привычное течение жизни многих людей.

Всепоглощающие технореволюции

Неслучайно уже в самом начале пленарного заседания реминисценции вернули нас в далекий XVII век, когда с создания парового двигателя началась первая промышленная революция, а средневековые мануфактуры заменило фабричное производство. Эта масштабная трансформация заняла два века. Вторая промышленная революция ознаменовалась появлением электричества, это запустило механизм конвейерного производства, она длилась 50—60 лет. Третий технологический прорыв датируют восьмидесятыми годами прошлого века — это компьютерное управление и алгоритмизация производственной сферы.
Сейчас мы являемся свидетелями и действующими лицами четвертой технологической революции, в качестве приводного ремня которой используются киберфизические системы — большие данные, интернет вещей, виртуальная и дополненная реальность, 3D-печать, блокчейн.
Под воздействием прорывных технологий ускоряются и жизненные процессы. Это касается и межотраслевых связей, и межгосударственных отношений, и человеческих навыков — всё это меняет жизнь любого из нас. Сильное государство — это всегда государство, встающее на сторону прогресса, Россия здесь не исключение. Принимаются новые государственные программы, цифровая трансформация сегодня — один из приоритетов развития страны до 2030 года.
Что это означает? Интернет должен будет прийти в 97 процентов домов, доля массовых социально-значимых услуг, доступных с помощью интернета, должна составить 95 процентов. Капитальные вложения в информационные технологии по сравнению с 2019 годом планируется увеличить в четыре раза. Одно из необходимых условий цифровизации — «цифровая зрелось» ключевых отраслей экономики, здравоохранения, образования. Планы вполне себе амбициозные, и события последних месяцев, связанные с пандемией и всеми вытекающими последствиями, только подтвердили не только своевременность, а даже некоторую запоздалость в активизации такой стратегии развития. Телемедицина, дистанционное образование, интернет-торговля, удаленная работа, онлайн-общение — за столь короткий срок всё это стало частью нашего сознания, содержанием нашей жизни. И ключевым в этом плане мне кажется совсем не риторический вопрос, поставленный модератором юридического форума, управляющим партнером юридической компании «Пепеляев Групп» Сергеем Пепеляевым: «Как всё это скажется на нас с вами? И с точки зрения профессии, и с точки зрения гражданской принадлежности именно к нашей конкретной стране? Какие задачи в этой связи стоят перед правом и перед государством?»
Как ни странно, темой, меньше всего обсуждаемой юридическим сообществом и менее всего затронутой в государственных документах, один из ведущих российских юристов посчитал соблюдение трудовых и социальных прав граждан. И это проблема. Поскольку любые технологические изменения оставляют кого-то «за бортом». В начале XX века, с появлением двигателя внутреннего сгорания, ненужными стали извозчики с их экипажами. Кто на очереди сегодня?

Мир лишних людей не за горами

Нужно признать, что это действительно серьезный вопрос и серьезная проблема, которая сегодня волнует общество. Всё это стоит обсуждать, над этим стоит думать, нужны опережающие решения. Поскольку процесс «уже пошел», действительность перед нашими глазами. Скажем, появился широкий слой рикш XXIвека — Яндекс-Такси, Uber. Формируется большой слой людей трудоспособных, образованных и при этом лишенных постоянной работы, социальных гарантий, стабильного заработка. К примеру: в офисе Uber работает несколько тысяч сотрудников, а зарабатывают при помощи агрегатора — 2,5 миллиона человек, социальное

обеспечение которых, в отличие от офисных работников компании, оставляет желать лучшего.
Впереди нас ждет новая технология — беспилотные такси, например, начиная с октября этого года в районе Южное Бутово в Москве продукты из магазина «ВкусВилл» уже доставляет беспилотный автомобиль компании Moove. Правда, поскольку передвижения беспилотников без водителей запрещены, машину сопровождает бортинженер. Но это пока, это только начало. Как считает один из основателей компании Moove, в ближайшие пять лет беспилотные автомобили окончательно придут на смену водителям-профессионалам, и это обусловлено сугубо экономическими соображениями: хороший водитель стоит дорого. Беспилотник предпочтительнее: он может работать в три раза больше, поскольку ему не нужен отдых после каждых восьми часов, к тому же он надёжен — в отличие от человека, искусственный интеллект не нарушает правила, не подвержен эмоциям и никогда не сядет за руль в плохом самочувствии.
Как в своё время Остап Бендер сказал: «Железный конь идёт на смену крестьянской лошадке», так и мы можем констатировать: искусственный интеллект медленно, но верно начинает побеждать простого смертного. Каких ждать последствий, говорят прогнозы американских экспертов. К 2033 году будут сокращены 33 процента рабочих мест в США, в Китае — 77 процентов рабочих мест, в азиатских странах — 56 процентов. Подобная тенденция ожидается и в нашей стране. И не в каком-то отдаленном будущем, а в совершенно обозримой ближайшей перспективе. Что ждет людей, которые могут остаться без работы «по вине» новой промышленной революции, Индустрии 4.0? Не ждет ли нас мировой социальный бунт? Ведь люди вне работы и социальных гарантий — это потенциальный протестный электорат, почва для криминализации общества, и это нельзя сбрасывать со счетов.
В связи с этим у юристов возникает вопрос: можно ли в ситуации сокращения рабочих мест принудительно заставить работодателей сохранять рабочие места, когда они уверены, что сохранение этих мест неэффективно для ведения бизнеса, а эффективно применение новых технологичных инструментов? Вопрос кажется неестественным, однако ответ может дать, как один из вариантов, обращение к антимонопольному регулированию. Почему бы не рассматривать сокращение людей в компании как конкурентное преимущество? Так же, как в другом случае конкурентным преимуществом является установление монопольно низкой цены. Когда ты используешь какую-либо технологию, подрываешь устои рынка и выдавливаешь всех своих конкурентов, устанавливая монопольно низкую цену, чтобы потом её, естественно, повысить. Аналогично этому, если работодатель сокращает количество работающих до минимума, он оптимизирует технологический процесс таким образом, чтобы выдавить с рынка своих конкурентов. Так не является ли это точно такой же формой злоупотребления, можно ли найти ответы в области конкурентного права? Пока юристы ищут ответы на этот непростой вопрос.

Прекариат на замену пролетариата

И все же вернемся к главному вопросу — это право каждого, встроенного в общественную и государственную модель индивидуума сохранить себя и материально обеспечить свою семью. Для многих это может стать делом совсем не простым. Речь, прежде всего, идет о классе социально-неустроенных людей, не имеющих полной гарантированной занятости — так называемом прекариате. Его основу составляют сегодня работники с временной или частичной занятостью, которая носит постоянный и устойчивый характер.
Эти люди не имеют иных средств, кроме собственного временного труда, и это в наше время далеко не редкость. Если посмотреть на действующее правовое регулирование, такие люди вообще не вписаны в систему трудового законодательства, построенную на теории К. Маркса о борьбе пролетариата за свои права. Пролетариат был наёмной рабочей силой, которую, обеспечив минимальными социальными гарантиями, можно было впоследствии воспроизвести для дальнейшего использования.
Прекариат сегодня продает не рабочую силу. Он продает рабочее время. В ходе обмена мнениями прозвучал хороший пример человека, продающего время. И это — время нашего просмотра в интернете. Это блогер. Пока мы тратим своё время на просмотр ролика, он зарабатывает на рекламных контрактах. По этому же принципу работает Facebook — крупнейшая социальная сеть в мире.
Время, в отличие от рабочей силы, не воспроизводится, а значит, что действующая система трудовых гарантий, обозначенных в Трудовом кодексе, для прекариата либо не работает, либо будет не применима в переходный период четвертой промышленной революции. В таком случае: как оплачивать не труд, а время? И как практикующему юристу обслуживать такого клиента нового времени?
Последние месяцы показали, что профессия юриста — такая же непостоянная с точки зрения технологий величина, как и любая другая. Цифровизация — как понятие, достаточно «замылилось», по мнению многих. Если бы вдруг не возникли «особые» обстоятельства, учитывать которые пришлось в период пандемии. «Онлайн-правосудие на диване». Это то, о чем вряд ли можно было бы всерьез говорить всего около года назад. Сейчас это воспринимается спокойно.

Сценарии разные. Начиная с Города Солнца

Впервые, пожалуй, мы находимся в преддверии самого масштабного и категорического слома основного права человека (в нашей стране это конституционно-гарантированное право) — права на труд. Права на то, чтобы зарабатывать самостоятельно, а не жить на социальные подачки. И это уже — не просто диссонанс применительно к основополагающим декларациям прав и свобод, но и поле для юридической деятельности.
19 августа этого года российское правительство утвердило государственную программу по развитию искусственного интеллекта и роботизации в период до 2024 года. Ознакомившийся с документом Сергей Пепеляев, по его словам, не нашел в документе ничего, связанного с трудоустройством, перепрофилированием, получением дополнительного образования. Вполне справедливо возникает вопрос: почему? И следующее: что в связи с этим нас, граждан страны, ждет в ближайшей перспективе трех-пяти лет?
По мнению советника адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры», члена Совета Федеральной палаты адвокатов Елены Авакян, ответом на эти вопросы могут стать два — позитивный и негативный сценарии развития событий. Она полагает, что программа, утвержденная правительством России — это программа, направленная, прежде всего, на то, чтобы догнать страны, которые существенно опережают нас по уровню развития искусственного интеллекта и собственных государственных программ, реализуемых с применением искусственного интеллекта. Главным образом наши, российские программы нацелены сегодня на реализацию проекта «государство как платформа», на то, чтобы перевести часть государственных функций на регулирование с использованием искусственного интеллекта. Включая,в том числе, и судебную систему, и финансовые рынки, и так далее. Именно поэтому о трудовых правах в этой программе пока ничего не сказано — речь о достижении технологического паритета.
«Нужно понимать, что сегодня искусственный интеллект становится не меньшим оружием, чем когда-то была атомная бомба, а в некотором смысле даже бОльшим, — считает спикер. — Поэтому в этом смысле вложение в искусственный интеллект — это новая гонка вооружений, и у того, кто в этой гонке будет первым, у того и будет козырный туз в рукаве, хотя не факт, что он приведет к роботизации и порабощению всего мира. Чтобы не упустить свой козырный туз, мы принимаем такого рода программы, появляется «песочница искусственного интеллекта» — принято решение о создании тестового региона на базе города Москвы. Правда, непонятно, почему это именно Москва, но, видимо, это показатель того, что мы в своего рода отчаянии. И пока мы строим некоего круглого коня в вакууме (сферический конь в вакууме — идеальная шарообразная лошадь, предельно упрощенная физическая модель реальной лошади.– Ред.), Китай на этом коне уже давно катается, причем в «скАчке» занимает устойчивое первое место».
Теперь — о собственно сценариях развития событий по внедрению искусственного интеллекта и роботизации, способных вытеснить людской труд с известными или предполагаемыми последствиями. Первый путь (сценарий) развития позитивных футурологов заключается в том, что население как альтернативой труду увлечется творчеством, будет осваивать творческие профессии, займется развитием наук, искусства, углубится в изучение природы человека, займется поисками лекарства от рака и так далее — то есть, примется за позитивный труд, будет жить в своего рода «Городе Солнца».
«В этой связи (возвращаясь к сфере юриспруденции) нам придется поменять все привычные доктрины. Например, доктрину доказывания. Поскольку трудно что-то доказывать в ситуации, когда ты живешь не просто «за стеклом», а за стеклом, над которым к тому же установлен микроскоп. Даже если ты очень захочешь скрыться, ты не сможешь этого сделать: вся твоя жизнь просвечивается насквозь, и искусственный интеллект знает тебя лучше, чем ты сам. Потому что известно: опытный психолог, читающий твою ленту в Facebook, через 100 постов знает тебя лучше, чем сосед по лестничной площадке, через 200 — лучше, чем твоя жена, а через 1000 — лучше, чем ты сам. Это следует из возможности искусственного интеллекта анализировать каждого из нас, ведущего более или менее публичную или непубличную жизнь, что становится реальностью. Доктрина доказывания, если говорить о ней применительно к такому сценарию, уйдет в небытие».
Вторая реальность, отталкиваясь от того, что мы наблюдаем сегодня на примере поведения младшего поколения, позволяет сказать, что их разум находится уже по ту сторону виртуализации. «Они не хотят ничего создавать, они играют в различной степени занимающие разум игры, у них нет потребности, в большинстве своём, в созидательном труде. И это — тот самый путь, к которому мы, скорее всего, так или иначе, скатимся. В период пандемии мы все ожидали толпы детей, которые будут носиться по площадкам, но не увидели никого и близко. И не потому, что кто-то запрещал им это, а потому, что выгнать их из-за компьютеров сегодня сложно.
Очевидно, что и в этом наша жизнь реально изменится. И через некоторое время парадигма «золотого миллиарда» («золотой миллиард» — метафора для обозначения населения самых богатых и развитых стран и отражающая дисбаланс в уровне жизни и потребления между ними и развивающимися странами. — Ред.) реализуется, возможно, сама собой. Поскольку сытое и удовлетворенное собой общество к размножению не склонно.
Возможно, в правовом регулировании, считает Елена Авакян, нам придется пережить изменения, которых не было со времен замены римского права — средневековым, с полной сменой парадигмы управления обществом как таковым.

Дьявол — в деталях

Обратной стороной опасений, которые звучат при анализе происходящих в мире процессов, по мнению профессора ИЦЧП имени С.С. Алексеева при Президенте РФ, доцента НИУ ВШЭи техно-оптимиста Дениса Новака, является их позитивная сторона. Например, проблема высвобождаемых под экспансией роботов и искусственного интеллекта мест. Да, это ближайшая реальность. Но при этом, считает он, будут создаваться новые рабочие места в сферах, которые мы и представить себе не можем. Произойдет естественное замещение сфер рутинного труда, где ежедневный функционал огромной армии клерков возьмет на себя машина или программа. Параллельно будут развиваться сферы, без человека в которых не обойтись. «Вряд ли все займутся искусством или науками, скорее, появятся области применения, построенные на общении человека с человеком. Речь не идет, может быть, о каком-то высокоинтеллектуальном труде, хотя и это тоже. Такие профессии как медсестра, психолог, думаю, сохранятся. Профессия юриста в том числе. Ведь многие люди не готовы доверить свои тайны, проблемы тому же интернету, машине, искусственному интеллекту. Они — предмет доверительной межличностной, человеческой магии. Думаю, что вряд ли на улицы выйдут и колонны безработных, ведь уже сейчас мы видим, в каких сферах и насколько возрастает занятность. Появились блогеры, поднимающие многие темы — от ерунды до вполне серьезного контента, репетиторы, ведущие уроки online. Вопрос в том, как этот процесс будет регулироваться государством, но это уже вопрос технологический. Природа человека такова, что в любых обстоятельствах он находит сферы приложения для своих талантов и умений. Как мы предали забвению незаменимый некогда гужевой транспорт, так и в наше время мы постепенно забудем, что общественный транспорт управлялся «живыми» людьми».
Это мнение имеет право на существование. Но дьявол, как известно, всегда кроется в деталях, к тому же: как будут регулироваться данные весьма сложные тектонические процессы? Или всё будет происходить стихийно? Может быть, уже сейчас нужны целенаправленные продуманные государственные программы в сфере образования, переобучения? Или, может быть, стоит делать поправку на то, что мир меняется настолько стремительно, что люди, получившие знания и навыки сегодня, не могут быть уверенными в том, что этот багаж потребуется им через десять-пятнадцать лет? Это вопросы, правильные ответы на которые предстоит найти уже в ближайшее время. К тому же, в отличие от трех предыдущих, четвертая промышленная революция имеет определенную особенность: сейчас технологически меняется не общество в целом, а среда обитания, в которой существует каждый из нас.

Под колпаком «большого брата»

За технологиями — будущее, вряд ли можно в нашем современном мире оспорить этот постулат. Но, как метко сказал один из спикеров сессии, «у технологии должна быть хорошая репутация — не как у крысы, а как у белочки». И в этом плане есть проблемы. В этом году принят Закон «О едином федеральном информационном регистре, содержащем сведения о населении Российской Федерации» (сокращенно ЭФИР). Закон вызвал немалый общественный резонанс, вплоть до обвинений в том, что в стране выстраивается «электронный концлагерь». Активно в связи с этим обсуждалась ситуация известного московского агрегатора такси Wheely, который отказался предоставлять в режиме реального времени данные о геолокации автомобилей в Единую навигационно-информационную систему, объясняя это защитой персональных данных своих клиентов. Здесь можно вспомнить «дело» Telegram-канала, реакцию на введение систем распознавания лиц. Всё это касается крайне болезненной для общества темы — защита личных границ в современном обществе. Как найти баланс между развитием технологий и реализацией прав граждан?
С технологиями связан и второй аспект — так называемые «права человека четвертого поколения». Как известно, правами первого поколения являются гражданские и политические права, второго поколения — социально-экономические права, третьего — права народов, или «права солидарности». Мы являемся свидетелями формирования четвертого поколения — новых цифровых прав человека, связанных с научным и технологическим развитием современного общества. Таких прав, как право на доступ к интернету всех — например, электронное правосудие не может быть осуществлено, если это право не реализовано человеком. Или право на «забвение» — удаление персональной информации. Это право на защиту от нежелательной информации — все мы, получающие огромное количество спама на свои телефоны, понимаем, о чем речь и наделены таким правом.
Говоря о «большом брате», можно говорить не только о наступлении на личные границы со стороны государства, можно вспомнить пример WalMart, американской компании, управляющей крупнейшей в мире сетью оптовой и розничной торговли. Собирая информацию о покупках клиентов и обобщая большие данные, WalMart делал выводы, как меняются пристрастия клиентов в определенных жизненных обстоятельствах. Скандал произошел, когда барышня узнала о том, что она беременна, из рассылки WalMart. Проанализировав её продуктовую корзину, занеся данные с изменяющимися пристрастиями, WalMart прислал ей письмо: а не сделать ли вам тест на беременность? Получается, что это тот же «большой брат», только вид сбоку. Помня о праве человека на «забвение», можно поставить вопрос иного рода: как соблюсти право на «незабвение»? То есть, как сделать так, чтобы ты существовал объективно в цифровом пространстве? Ключевая сложность всех платформ и поисковиков заключается именно в необъективности или предвзятости данного процесса, что переворачивает или извращает наши представления.
Американская транснациональная корпорация Google обрабатывает сегодня до 90 процентов всех поисковых запросов в мире. Поэтому завтра, если Google начнет именовать белое черным, через какое-то время пользователи поверят, что именно это и является правдой. Подобный вопрос уже рассматривался Еврокомиссией в связи с нарушением европейских норм конкуренции при размещении рекламы в интернете и ее выделении при поиске в сети. Если Google выдает о тебе информацию на второй странице поиска, считай, что ты не существуешь, и Google пользуется своим монопольным правом. Это еще один пример, когда в центре внимания общественности оказываются права граждан и компаний, ущемляемые с помощью продвинутых технологических инструментов.
Наступление новой индустриальной эпохи поднимает перед обществом, государством, человеком огромный пласт вопросов и проблем, на которые придется отвечать, которые нужно будет решать. Человечество, встроенное в эволюционные процессы, стоит перед серьезными вызовами, справившись с которыми, оно станет совсем другим. Каким? Этот вопрос остается открытым. Во всяком случае, нам нужно понимать главное: никакое технологическое развитие не должно лишать нас человеческого лица.

Сергей ГОНТАРЕНКО