Мегагрант для мегарегиона

В прошлом году Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН выиграл конкурс на получение крупного гранта под длинным названием «Социально-экономическое развитие Азиатской России на основе синергии транспортной доступности, системных знаний о природно-ресурсном потенциале расширяющегося пространства межрегиональных взаимодействий как источник и плацдарм устойчивого социально-экономического развития России»

Суть его достаточно проста. Прежде всего, предыдущие варианты стратегии этого огромного мегарегиона и отдельных входящих в него макрорегионов и отдельных субъектов, будь то Сибирский федеральный округ или Новосибирская область, Дальневосточный федеральный округ или его регионы, реализовывались неудовлетворительно. Следовательно, необходимо провести тщательный анализ долгосрочных тенденций социально-экономического развития региона и соотнести их с фактическим развитием России в целом, оценить

вызовы и угрозы, стоящие перед страной и ее частями, выявить потенциальные возможности и преимущества развития регионов Азиатской России. Все это предполагается провести с использованием наработанного аналитического инструментария, оригинальных моделей прогнозирования экономической динамики и формируемых баз знаний.
Одной из важнейших научных и практических задач является разработка концепции комплексного освоения и развития территорий Азиатской России как единого целого. При этом предполагается соблюдение определенного баланса в развитии внутренних взаимодействий и внешних связей для обеспечения устойчивого развития как собственной экономики, так и российской.
По нашему мнению, другие задачи, такие как разработка концепции расширения и развития транспортной сети в рамках Азиатской России, развития транспортной магистральной сети, включая высокоскоростные магистрали для пассажирских и грузовых перевозок, каркасной сети дорог и магистралей общего назначения, а также авиационного и специализированного транспорта должны быть подчинены решению главной проблемы развития территории как единого целого.

Также этой цели должны быть подчинены и предложения по реконструкции системы расселения и использования инструментов демографической и миграционной политики. Очевидно, что региональная политика федерального центра, включая и инвестиционную политику, должна быть серьезно скорректирована.
Масштабные задачи проекта не могут быть реализованы силами только одного коллектива. Поэтому для качественного выполнения работ по нему привлечены силы семи научных организаций и ВУЗов. Уже проведены экспертные обсуждения на уровне семинаров и конференций для инвентаризации ранее накопленных знаний, выработки и согласования исходных позиций как в части новых идей, так и сценарных разработок. Это нужно для того, чтобы этот мегапроект не постигла судьба многих предыдущих стратегий. Кроме того, как нам представляется, необходимо расширить контекст исследовательских работ, а именно: вести поиск, углубляя ретроспективу развития и освоения Азиатской России, в том числе крупнейших реализованных проектов. С другой стороны, необходимо изучать и зарубежный опыт и возможности его применения к освоению региона. Представляется, что расширение временных и географических рамок исследования поможет по-новому взглянуть на проблемы и перспективы развития Азиатской России и сформулировать новые подходы и решения накопившихся проблем.

Опыт исследования Азиатской России

Начало научного изучения Сибири относится к XVIII веку — сначала силами иностранных, преимущественно немецких ученых, а в следующем веке и отечественных. Во второй половине XIX века уже сформировались группы исследователей, в том числе из числа местных уроженцев. У них был особый взгляд на развитие Сибири, поскольку они связывали ее будущее не столько с освоением природных богатств, которые, по их мнению, разграбляются, сколько с добровольным заселением территории, образованием и увеличением человеческого капитала в современном смысле слова, развитием местного

самоуправления и автономией. Предполагалось, что для процветания региона необходимы экономическая и политическая демонополизация, конкуренция и формирование внутреннего рынка. Это движение получило название областничества, видными деятелями которого были Г. Потанин,
Н. Ядринцев, С. Шашков, Ф. Наумов и многие другие. Образцом для обустройства Азиатской России они считали США и Канаду. Можно утверждать, что программа областников носила, прежде всего, гуманитарный характер и ядром ее были институциональные реформы.
Технократический, говоря современным языком, подход к освоению и развитию Азиатской России разделялся большинством российского научного сообщества и, разумеется, чиновничеством. Взгляд на регион как бездонную кладовую был столь очевиден, что не требовал дополнительных аргументов. Этот подход особенно усилился с началом Первой мировой войны, когда внезапно выяснилось, что Россия сильно зависит от импорта многих видов стратегического сырья, а данных о возможности расширения его производства внутри страны просто нет. Академик В.И. Вернадский в начале 1915 года предложил создать Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), в задачи которой входило бы сведение воедино массивов разрозненных данных о запасах и производстве соответствующего сырья и проведение необходимых изысканий для открытия новых месторождений.
Важным направлением работы Комиссии стали экспедиции. Например, в 1916 году было совершено 14 поездок, в том числе для проверки «старых указаний на нахождение боксита». В. И. Вернадский и А. Е. Ферсман выезжали в Томскую губернию. Другим направлением работы КЕПС стало создание сети научно-исследовательских институтов в разных регионах страны в форме государственных учреждений. В 1922—1938 годах на базе отделов КЕПС были организованы 14 научно-исследовательских института, три лаборатории и музей. Неоценим вклад КЕПС в разработку плана ГОЭЛРО и первых вариантов плана на первую пятилетку. В основу этих документов легли дореволюционные исследования, в том числе — отдела энергетики КЕПС.
В 1920-х годах проводились научные конференции по развитию производительных сил Сибири. Эта традиция возобновилась только после войны, а после организации Сибирского отделения АН СССР подобные форумы стали проходить регулярно.
Ускоренная индустриализация страны требовала наращивания сырьевой базы промышленности, и в 1930 году был создан Совет по производительным силам (СОПС). Особенно интенсифицировалась его работа в 1941—1960 годах — сначала с целью мобилизации ресурсов восточных районов страны для нужд народного хозяйства в Великую Отечественную войну, а затем — послевоенного восстановления экономики и создания атомной промышленности и, шире, оборонного потенциала.
Далее СОПС перешел в систему Гос-плана СССР и стал головной организацией в территориально-экономических исследованиях, разрабатывал Генеральные схемы развития и размещения производительных сил и связанных с ними предплановых материалов. Но фактически постепенно терял свое значение как научного лидера в региональных исследованиях.
Следует отметить, что проблема комплексного социально-экономического развития восточных районов страны весь советский период ставилась в качестве центральной, но решалась в различные периоды по-разному. Наиболее успешным следует признать период 1960-х и, отчасти, 1970-е годы. Именно в этот период наблюдаются смелые попытки комплексного развития уже обжитых территорий и освоения новых, таких как Приангарье. Именно в этот период быстро растет научно-образовательный потенциал Сибири и развиваются внутрирегиональные связи, растет связанность территории.
Но потом ведомственные интересы и исчерпание ресурсов экстенсивного развития страны стали тормозить развитие региона, а научные рекомендации все в большей степени игнорироваться.

Место Азиатской России в современном мире

Азиатская Россия, она же Сибирь, огромна по размерам. Ее территория, около 13 млн кв км, составляет 8,5 процентов площади земной суши. В рейтинге стран по размеру своей площади она заняла бы второе место после России, заметно опередив Канаду, Китай и США.
Объем валового внутреннего продукта по паритету покупательной способности по версии Всемирного Банка составляет чуть меньше 0,9 процента мирового ВВП, и в аналогичном рейтинге она заняла бы место в районе 20-го вместе с Австралией, Египтом, Нигерией и Польшей, но заметно уступая Канаде. А по численности населения Азиатская Россия заняла бы примерно 50-е место рядом с Северной Кореей и Йеменом, немного превосходя Австралию, заметно уступая Канаде, представляя только 0,3 процента населения планеты.
Из приведенных чуть выше показателей масштаба Сибири следует, по крайней мере, две важные особенности этого мегарегиона. Во-первых, душевое производство ВВП в нем примерно в три раза превышает среднемировой уровень. Это следствие относительно высоких мировых цен на углеводороды и некоторые металлы. По этому показателю Сибирь более чем в два раза превышает европейскую часть России. Так получается после отмеченной выше корректировки итоговых показателей. Но и по официальной статистике преимущество восточной части страны по данному показателю достигает почти полутора раз.
Во-вторых, плотность населения здесь чрезвычайно низка — почти в 30 раз меньше среднемировой и почти в 15 раз меньше, чем в европейской России. Чтобы мысленно сопоставить численность населения с площадью проживания, можно попытаться посчитать, на какой территории вполне комфортно могло бы разместиться, например, все население России. Ответ: в «коттеджном» варианте (по десять соток на пять человек — с учетом инфраструктурных, производственных, социально-культурных и других объектов) хватило бы четверти площади Новосибирской области.
Для более зрительного восприятия «плотности населения» полезен еще один мысленный эксперимент: посчитать, как далеко окажутся люди друг от друга, если их равномерно «расставить» по территории их проживания. В Западной Европе между ближайшими соседями будет 70-80 м, и они смогут видеть друг друга и перекрикиваться, в европейской части России — почти 200 м,
и голосовое общение окажется невозможным, в восточной России — 700-800 м,
то есть сохранится в лучшем случае лишь визуальный контакт, а в Якутии, например, — почти 2 км, что исключает всякую возможность общения. Что же тогда говорить о Чукотке и многих других сибирских территориях.
Так что населению мира, особенно России, и, несомненно, Сибири, есть куда расти.
Чрезвычайно неблагоприятны природно-климатические условия на большей части Сибири. Нулевая среднегодовая изотерма может, по нашему мнению, отграничить с севера зону более или менее комфортного проживания людей. Ее можно назвать «линией жизни». В северном полушарии она проходит следующим образом — с запада на восток. В России она начинается от Белого моря у основания мыса Канина, далее проходит через средний Урал к озеру Байкал, оставляя его в зоне положительных температур, затем с определенным «изгибом» на юг (не достигая Амура, с некоторой «натяжкой» — по БАМу) проходит посередине Сахалина на юг Аляски через южную оконечность Камчатки, севернее Курильских и Алеутских островов. В Северной Америке от Аляски она круто уходит на юг к Верхнему из системы Великих североамериканских озер, оставляя Канаде зону положительных среднегодовых температур в ее юго-восточном «углу» и узкой полосе (порядка 100-150 км) вдоль границы с США. Далее она уходит на север, севернее острова Ньюфаундленд и чуть южнее южной оконечности Гренландии, через Исландию к Скандинавии, огибает ее и уходит в Россию. В северном полушарии есть еще две зоны низких температур, расположенные южнее этой линии: Монголия (с частичным «захватом» южного Забайкалья) и Тибет.
Конечно, люди живут и в зоне «некомфортного» проживания. Но это «особые» люди — малочисленные коренные народности. «Обычным» людям там жить нежелательно, о чем говорит, в частности, советский опыт освоения «северов» (стремление заработавших на севере вернуться на покой в теплые края оборачивается, как правило, быстрым «вечным» покоем). Об этом же говорит опыт Канады: там почти все население сосредоточено в узкой полосе (положительных среднегодовых температур) вдоль границы с США.
Южная Сибирь, отграниченная «линией жизни», составляет около одной пятой всей территории Сибири. Сейчас в ней проживает немногим более 20 миллионов человек. При плотности населения, сопоставимой с европейской частью России, здесь проживало бы около 70 млн человек, а если бы плотность населения достигла западноевропейского уровня — почти полмиллиарда. Кстати, нелишне вспомнить, что великий русский ученый Дмитрий Менделеев в конце XIX века назвал численность населения России, необходимую, с его точки зрения, для сохранения и освоения ее территорий — 500 миллионов.
Понимание масштабности природно-ресурсного потенциала Сибири стало складываться, по-видимому, еще в XVII веке и было подытожено веком спустя знаменитым высказыванием Михайлы Ломоносова: «Могущество России Сибирью прирастать будет». А еще через четверть века 28-й президент США Вудро Вильсон назвал Сибирь главным призом человечества после открытия Америки и выражал сожаление о том, что этот приз достался России.
Доля Азиатской России (Сибири) в мировых запасах ресурсов составляет по импактным алмазам 100 процентов, редкоземельным металлам — около 50 процентов, по природному газу — 27 процентов, металлам платиновой группы (без учета ЮАР) — около 25 процентов, никеля и пресной воды — около 20 процентов и древесины — около 10 процентов. Весьма ощутима доля мегарегиона в запасах и других ресурсов, например, кимберлитовых алмазов, цинка, нефти и угля. Кроме того, не следует забывать и о размерах территории, которая, как показывает опыт некоторых стран, может превратиться из проклятия в ресурс для развития и конкурентное преимущество.

О типах хозяйственного освоения и его долгосрочных последствиях

В настоящее время Азиатская Россия как крупнейший по площади мегарегион планеты с его разведанными и потенциальными ресурсами развивается гораздо медленнее, чем не только развивающиеся страны с сырьевой специализацией, такие как страны Юго-Восточной Азии, Африки или Латинской Америки, но и развитые страны, сравнимые по территории и численности населения — как Канада и Австралия. Даже скандинавские страны, которые не могут использовать эффект низкой базы, в последнее десятилетие росли гораздо быстрее Сибири.
Почему при всем природно-ресурсном богатстве Сибири и достаточно благоприятных условиях ведения хозяйства и проживания в ее южной части, созданном в прошлом веке значительном промышленном, научно-техническом и образовательном потенциале мы не наблюдаем существенного экономического роста?
В прошлом производительные силы Азиатской России развивались рывками. Бурный рост, связанный с железнодорожным строительством, Урало-Кузнецким комбинатом, развитием оборонной промышленности или освоением ресурсов Ангаро-Енисейского региона сменялся замедлением, снижением темпов развития региона. Миграционные потоки и в целом динамика численности населения также носили волнообразный характер.
Экономисты сходятся во мнении, что в краткосрочном периоде экономический рост определяется спросом, в среднесрочном — ресурсами, а вот долгосрочный экономический рост является следствием качества институтов.
История освоения Сибири, как и многих других стран, тесно связана с экспансией европейских стран в эпоху великих географических открытий. В научной литературе даже выделяется русско-голландский их период. Множество стран длительное время находились в колониальной зависимости от европейских стран, что оказало значительное влияние на структуру их экономики и институциональную структуру. В самом понятии колония нет ничего обидного. Это просто констатация факта экономической и политической зависимости некой страны или территории от метрополии. Более того, в XIX веке в научной литературе и публицистике бытовало словосочетание «процветающая колония». Но после обретения независимости многие страны стали объяснять свои нынешние проблемы именно колониальным прошлым. Действительно, многие новые государства унаследовали сложнейшие этноконфессиональные, расовые и территориальные конфликты, а также особую структуру экономики, что получило специальное название колониального типа хозяйства.
Признаки и характерные черты экономики колоний и колониального типа хозяйства достаточно хорошо изучены и описаны в научной литературе. Основными чертами такого хозяйства являются: преобладание мелкотоварного и низкопродуктивного сельского хозяйства, а также горнодобывающей промышленности при слабом развитии обрабатывающей промышленности, отставании транспорта, высокая роль и значение столиц и значительные диспропорции в территориальной структуре хозяйства в целом.
В результате отличительной чертой колониальной экономики является ее раздробленность и слабая взаимодополняемость отраслей и регионов. Это происходит потому, что колониальная система изначально ориентировалась на более тесные связи между метрополией и отдельными экономико-территориальными единицами. В результате продукция не поступает во внутрирегиональный оборот и целиком экспортируется, а необходимые ресурсы поступают извне. Соответственно, транспортная инфраструктура строилась под нужды обслуживания именно таких связей.
Колонии обычно рассматривались как источники сырья и рынки сбыта готовых изделий. Наивысшего развития колониальная система хозяйства достигла в период господства монополий и формировала специализацию, которая стимулировала развитие монополий. Поэтому колониальная система хозяйства характеризовалась несовершенством рынков и диспаритетом цен, узостью ассортимента производимой продукции.
В политико-экономическом плане такая система хозяйства предполагала разделение экономики на два сектора: сверхрентабельный экспортно-импортный и традиционный, работающий на местный рынок. Соответственно, предпринимательский класс также разделялся на две группы. Все это приводило к зависимому развитию, что предполагало высокую зависимость от состояния рынков и принимаемых решений вне границ территории страны/региона и, с другой стороны, подрывало возможности саморазвития экономики. Особо следует отметить финансовую и технологическую зависимость, неизбежную при колониальной системе хозяйства. При этом территориальная структура хозяйства принимала ярко выраженный анклавный характер. Колониальное хозяйство предполагает сдерживание самовоспроизводства местной элиты и назначение губернаторов из числа чиновников метрополии. Быстрый экономический рост наблюдался как в метрополиях, так и в колониях, но качество долгосрочного экономического роста было разным.
Ряд бывших колоний продемонстрировал успехи как в ускорении экономического роста, так и в перестройке структуры хозяйства после деколонизации. Они показали, что для успехов в экономическом развитии необходим, прежде всего, уход от изоляционизма, стимулирование экспортно-ориентированных производств, производящих конкурентоспособную на мировых рынках продукцию. Для этого необходимо создание условий для трансфера иностранных технологий, привлечение иностранного капитала и передового опыта управления. Кроме того, необходимо стабильное законодательство в экономической области, прозрачная бюджетная политика, система налогообложения, соответствующая уровню экономического развития страны и преследующая не столько фискальные цели, сколько приоритеты развития. Все это создает атмосферу доверия и конструктивного взаимодействия между правительством и бизнесом, когда обе стороны сообща работают для достижения стратегических целей. А для этого необходима политическая стабильность.
На раннем этапе модернизации большие возможности открывает относительно низкая стоимость рабочей силы, а в дальнейшем необходимо поддерживать баланс между ростом производительности и оплаты труда.
Необходима демилитаризация экономики и отсутствие больших затрат на военные нужды хотя бы на первой стадии экономического развития. При этом защита суверенитета обеспечивается, в основном, дипломатическими методами, развитием и диверсификацией торгово-экономических связей.
Ко всему этому следует добавить благоприятную демографическую ситуацию, эффект низкой базы и наглядную трансформацию экономических усилий в увеличение доходов населения, а экономического роста — в рост реальных располагаемых доходов населения. Последнее уже не относится к политике правительства, а зависит от качества институтов.

Заключение

Комплексные научные исследования Азиатской части России имеют длительную историю, и этот мегарегион планеты изучен достаточно хорошо. Более того, история освоения и развития этой части страны наглядно демонстрирует, в каких условиях достигались наибольшие успехи и какие факторы препятствовали социально-экономическому развитию и прогрессу.
Азиатская часть России, как и страна в целом, относятся к периферийной части мира, что не исключает, а, наоборот, предполагает ускоренное развитие и сближение с центрами экономического развития. К сожалению, в последнее десятилетие позиции Сибири в России и мире практически не изменяются или даже ухудшаются. Опыт освоения и развития мегарегиона в различные периоды, а также многих других стран и регионов приводит к выводу о том, что диверсификация экономики колониального типа возможна, равно как и преодоление фрагментарности и раздробленности экономики.
На данном этапе развития главными факторами экономического и социального развития наиболее быстро растущих стран, таких как страны Юго-Восточной Азии, их конкурентным преимуществом являются быстрый рост населения и низкая стоимость рабочей силы в сравнении с ее качеством, а также сокращение занятости в аграрном секторе. Для Сибири эти условия невыполнимы. Кроме того, эти страны инвестируют большую долю ВВП в человеческий и социальный капитал в сравнении с Россией, что также необходимо для обеспечения устойчивого экономического роста.
Для эффективного функционирования рынков необходимы сильная региональная и социальная политика, которые обычно рассматриваются как компенсирующие негативные последствия «рыночной стихии». Но на самом деле региональная и социальная политика обеспечивают эффективное распределение ресурсов в рамках именно рыночной системы. Просто методы и инструменты региональной и социальной политик должны быть адекватны уровню экономического и социального развития и не должны вступать в противоречие с макроэкономической политикой центральных властей.
К тем же выводам приводит и сравнение развития Азиатской России с такими странами как Канада и Австралия, которые смогли на базе ресурсной экономики колониального типа построить современную диверсифицированную экономику, основанную на развитии человеческого капитала.
В современном мире Россия и Сибирь, с одной стороны, и развивающиеся страны Юго-Восточной Азии, а также Канада и Австралия — с другой являются конкурентами по многим направлениям: с точки зрения запасов сырьевых ресурсов, промышленного и сельскохозяйственного производства и прочее. Они, несомненно, являются конкурентами на рынках капитала и новых технологий, становятся конкурентами в сферах образования и здравоохранения. Даже в части развития трансконтинентальных транспортных коридоров Сибирь и Юго-Восточная Азия являются явными конкурентами. От выбора модели развития Азиатской России зависит будущее страны. Станет ли этот мегарегион объектом экономической экспансии и соперничества ведущих экономико-политических сил (Китай, США, ЕС) в XXI веке? И потому важнейший вопрос — о готовности России в целом и Азиатской России в частности к этому соперничеству и превращение его из угрозы — в ресурс для развития. К сожалению, пока Сибирь проигрывает в этой глобальной конкуренции.