Реальный интерес реального сектора

В правительство РФ поступили предложения РСПП по реформе ценообразования и выводу продукции гражданского производства предприятий ОПК из-под избыточного контроля и ограничений закона о закупках госкомпаний

В частности, предлагается закрепить правила индексации цен на продукцию ОПК при поставках по гособоронзаказу — сейчас индекс для головных исполнителей контракта не может превышать пять процентов, в то время как цены поставщиков могут быть вдвое выше данного индекса.
Инициативы РСПП комментирует председатель правления Делового клуба руководителей «Содружество-Эффективность-Развитие» Валерий Григорьевич Эдвабник.
— Валерий Григорьевич, вопрос простой: как Вы оцениваете эти предложения, какова перспектива их принятия на уровне правительства РФ и их возможный эффект для предприятий оборонки?
— Я не уверен, что предложение об индексации будет принято, поскольку это запутает действующую систему. Эта система не идеальна, но на сегодня она работает. Единственное, что приемлемо, по моему мнению, — чтобы фактические затраты фиксировались по реальным, действующим ценам на сырьё и материалы. Но для этого нужно приобретать их только на заводе-изготовителе, напрямую. Но это касается только сырья и материалов, конечно. Естественно, что это должно происходить на стадии подтверждения фактических затрат. В этом случае нужно обязать заказчиков принимать. Что их должно побудить к этому? Нужно скорректировать действующее положение (приказ) Минэкономразвития с подтверждением на уровне Минфина, остальные документы не имеют никакой силы, только так.
— А в принципе: подобные инициативы уже появлялись раньше или это что-то совершенно новое?
— Появлялись. Но в общем виде. Индексация не пройдет: кто-то поднял на три процента, кто-то на 35 процентов… Это вопрос тонкий — объясню, к чему это может привести. Когда распределяется госзаказ, они обязательно должны иметь резерв на повышение цен на сырье и материалы, это пронизывает всю системы, начиная с Мин-
обороны. При этом, повторяю, какие-то конкретные вещи и позиции, без которых нельзя обойтись предприятиям ОПК — это можно обсуждать. Мы же отчитываемся как: запланированные затраты, с одной стороны, и фактические — с другой. Если на стадии фактических затрат будет дана команда — «заказ принимать», — это будет полезно для нас. Кстати, на уровне принятия решения Военно-промышленная комиссия Российской Федерации, председателем которой сейчас является Владимир Путин, являющаяся координационным и совещательным органом, для нас, по идее, — вообще не помощник. ВПК нас всегда поддерживало во всякого рода начинаниях, это так, но её решения не имеют никакой юридической силы. Если будет выпущено распоряжение президента — проработать данный вопрос Министерству обороны РФ, это другое дело, завтра-послезавтра такое решение, возможно, будет принято. А вот вопросы, требующие серьезной проработки, на уровне ВПК решать можно.
— Помнится, на одном из заседаний Делового клуба руководителей «Содружество-Эффективность-Развитие» Вы поднимали вопрос сотрудничества НИИЭП с ООО «Спецтехнология» в выпуске военной продукции. Имелись подводные течения, которые осложняли ваше взаимодействие, об этом говорил и директор ООО «Спецтехнология» Алексей Лебедев. Это реальная проблема, которую можно было бы решить на уровне военного ведомства?
— Да. У нас было частно-государственное партнерство. Оно по действующим инструкциям запрещено, если у гражданского предприятия-партнера (в нашем случае у ООО «Спецтехнология») нет соответствующей лицензии. И это очень странно. Например, есть закрытое изделие, для которого он изготавливает корпус. Он не знает, что это за изделие — ему это вообще ни к чему. Но у него есть оборудование, которого нет у нас. Раньше такой проблемы не возникало — на входном контроле эту продукцию принимал наш заказчик, потом это запретили — сказали, что «такие как Лебедев должны обязательно иметь лицензию на вооружение и военную технику и должны работать под надзором заказчика». Это гробит всю идею. Таким образом, мы не можем использовать нормальную кооперацию, не можем на аутсорсинг отдать операцию, отдать детали с обычными характеристиками, которые лучше получаются у них. В результате к ним приходят из прокуратуры с вопросом «что вы изготовляете» и получают вполне нормальный в этой ситуации ответ — «мне все равно, что это, это просто корпус, а делаю потому, что у меня есть оборудование, а у них нет». Более того, эта продукция дешевле. Ведь если для специзделия нужна лампочка, мы же покупаем её на стороне, её же не производят под надзором представителя заказчика. Тогда почему здесь по-другому? А сегодня Ростех заставляет оборонщиков — покупайте это оборудование и делайте всё сами. Возникает вопрос: ООО «Спецтехнология» годовую программу в интересах НИИЭП делало за два месяца, а мы купили такие же два станка на 50 миллионов рублей и сделали всё сами — чем мы займем это оборудование оставшиеся 10 месяцев, оно же будет стоять? Десять месяцев надо кормить оператора станка, придумывать ему работу — другого же пути нет. Это нас волнует впрямую. Второй момент: станок нужно оснастить режущим инструментом — резцы, фрезы, отрезные диски и так далее — это всё нужно покупать. В итоге, 50 миллионов государственных денег псу под хвост — это государственный подход? Напрашивается решение — чтобы при выполнении государственного оборонного заказа большое предприятие типа НИИЭП не закупало лишнего оборудования и могло воспользоваться услугами «гражданских» фирм, специализирующихся на отдельных операциях или видах обработки. Во всём мире аутсорсинг приветствуется. Когда я был директором НИИЭП, у меня была идея делать аппаратуру для себя, заниматься радиосборкой (она ручная) и настройкой (никто лучше разработчика с ней не справится), здесь основные деньги. Всё остальное — купить на стороне. Можно было оставить только сборочное производство и науку. Сегодня же нужно возобновить и приветствовать частно-государственное партнерство при изготовлении несекретной продукции для нужд предприятий, выполняющих гособоронзаказ. Если заказ не связан с закрытостью, секретностью продукции, предприятие-партнер должно быть просто сертифицировано по системе качества, чтобы не было опасения за возможный сговор, организовать всё на конкурсной основе. А военная приемка должна быть исключительно на предприятии-потребителе.
— Отдельная инициатива РСПП, адресованная Правительству Российской Федерации, касается гражданской продукции, произведённой предприятиями оборонно-промышленного комплекса в рамках диверсификации. В частности, предлагается для собственных закупок сырья по «гражданке» не соблюдать требования закона о закупках госкомпаний (ФЗ-223), что позволит ОПК конкурировать на рынке гражданской продукции с частными предприятиями. А также — стимулировать спрос на продукцию ОПК за счет требований по минимальной доле закупок у таких предприятий. Насколько это конструктивно?
— Я хочу сказать вот что: делать на предприятиях «гражданку» так, как это предложено государством сейчас, невозможно. Производство гражданской продукции вообще должно быть выделено, и желательно — в обособленное предприятие. Пусть оно будет дочернее, но там нужен свой учет. Нельзя запутывать две разные системы — системы учета «военки» и «гражданки» коренным образом отличаются. Ценообразование гражданской продукции определяет исключительно рынок — за сколько купят, столько она и будет стоить. В «военке» всё считается затратным методом — какая трудоёмкость, какова цена одного норма-часа — есть определенные нормы. Пример: у нас есть цех, где частично производилась гражданская продукция. Заказчик говорит — «площадь вашего цеха — две тысячи квадратных метров, но на 200 кв. метрах делается гражданская продукция. Значит, затраты на 1800 кв. метров я приму, а 200 кв. метров — нет». И он формально прав. И еще: «вот эти люди работают и для «гражданки», и для «военки», поэтому пусть 85 процентов времени, я считаю, они работают для «военки», а 15 — для «гражданки». Чтобы не было такой дифференциации, все затраты по гражданской продукции должны собираться отдельно от военных. Поэтому нормально, если гражданское производство отделено — там другая продукция, другое законодательство, другой план расчетов и так далее. Иначе успеха в так называемой диверсификации, настоящей диверсификации, мы не добьемся. Конечно, если пойти по пути Ростеха, который уже добился успеха в этом деле, сделать это можно — но за счет чего?
Ростех купил АвтоВАЗ, теперь автомобильный завод — его актив, а значит, проблем с выпуском продукции гражданского назначения у Ростеха нет. Формально. На самом же деле ничего не произведено, просто в отчетности засчитывается продукция, произведенная на мощностях отдельно взятого гражданского предприятия. Основная идея же совсем в другом — ты на мощностях оборонного предприятия должен как-то произвести 30 процентов новой продукции гражданского назначения, в этом благородная задача! Еще один аргумент в пользу отделения военного и гражданского производства: на «гражданке» есть свои специализированные техпроцессы — ими должны заниматься люди, специально для этого обученные, технологи. Объединить можно только отдельные простые операции – скажем, процесс напыления в цехе покрытия, такая кооперация возможна. На самом деле я считаю, что 30 процентов как результат диверсификации — это задача неподъемная. Единственный вариант «влезать» в какой-то рынок — это делать то, что мы закупаем за рубежом. Например, сегодня порядка 80 процентов сложной медицинской техники покупается за границей. И её можно производить у нас, но при одном условии — государство должно обязать государственные же медицинские учреждения закупать у отечественного производителя при условии, что эта техника по своим параметрам не уступает импортной и не дороже её. Чтобы принять такое решение, нужно одно: государственная воля.
Резюмируя итоги нашей беседы с Валерием Григорьевичем Эдвабником, хочется надеяться, что инициативы Российского Союза предпринимателей и промышленности и реакция на них российского правительства приведут к реальным решениям в интересах оборонных предприятий на уровне государства. А также к тому, что список разумных инициатив будет дополнен. Это расширит возможности и увеличит эффективность предприятий сферы ОПК.

Сергей ГОНТАРЕНКО