Чему коронавирус научил мировую медицину

Сейчас уже общепризнано, что мировая система здравоохранения не была готова к эпидемии коронавируса, и ей пришлось совершенствоваться в «боевых условиях». Какие же изменения сейчас стали наиболее заметны специалистам?

Отмечают, прежде всего, что приходится поступиться основополагающими принципами медицины и её задачами, понимаемыми как превращение больных людей в здоровых разными известными науке средствами.
Крушение мифа об абсолютном здоровье — главное, что принесла в мировую медицину эпидемия коронавируса. На место этого мифа приходит исподволь идея постепенного улучшения здоровья каждого человека по сравнению с его текущим состоянием.

Лечение или ранняя диагностика, а также здоровье — дело не только личное

Журнал «Ланцет» и бизнес-газета «Файнэншл Таймс» создали некоторый общий пакет рекомендаций, который они назвали «Комиссия». Основная линия этих рекомендаций состоит в новом понимании роли информации о здоровье отдельного человека. До эпидемии она однозначно трактовалась как личная информация, доступ к которой возможен только с согласия самого человека. Вторжение без согласия трактовалось как нарушение гражданских прав.
В настоящее время основная часть информации о текущем здоровье человека находится не только в его личной собственности, но и в собственности частных медицинских учреждений. Она разрознена и не может быть сведена воедино для принятия решений на национальном и международном уровнях, несмотря на острую актуальность такого сведения. Прозрачность информации о здоровье каждого становится абсолютной необходимостью. Но это затрагивает привычный образ жизни, при котором здоровье было личной тайной каждого. Современные цифровые технологии способны относительно быстро такую прозрачность обеспечить, но люди пока к этому не готовы.
Должны сформироваться новые правила жизни, а не просто приняты новые нормативные акты, даже такие, с которыми сразу все согласятся. Речь идёт о вторичном использовании информации о здоровье для принятия решений, касающихся всех.
Информация о здоровье каждого человека, по мысли «Комиссии», должна стать «мировым общественным благом», использование которого будет впредь ориентировано «не на частный интерес, а на нужды общества». Для этого потребуется формирование многостороннего сотрудничества, какого раньше не только не было, но даже и потребность в нём не ощущалась.
В отчете Института открытых данных (Open Data Institute), вышедшем в 2021 году, предполагается, что развитие IT сферы в европейских странах позволит быстро наладить вторичное использование данных о здоровье конкретных людей сразу же после того, как будут разработаны и приняты стандарты и процедуры, соответствующие этическим и правовым нормам.
Предлагается начать с «оцифровки» здоровья всех жителей Земли моложе 25 лет, которых сейчас 2,2 млрд человек. В этом плане вакцинация, охватившая сейчас миллиарды жителей планеты, может рассматриваться как генеральная репетиция такой «оцифровки». Начинать её предлагают с новорождённых, постепенно накапливая в единой медицинской карте все события, связанные со здоровьем. Предполагается, что доступ к такой медицинской карте будет ограничен, с тем чтобы персональные данные не попадали к мошенникам и другим лицам, кто может этой информацией воспользоваться в корыстных или преступных целях.
Независимо от этих начинаний в мировой медицине, студенты факультета информационных технологий НГУ Артем Кононов, Даниэль Наврузшоев и Никита Гусев стали разрабатывать и практически внедрять блокчейн-медкарту. Разработка сделана в рамках читаемого мною курса «Инновационная экономика и технологическое предпринимательство» в сотрудничестве с известной компанией Санитас.
Медицинская блокчейн-карта представляет собой электронный документ, правами на доступ к которому обладает сам пациент, а также то медицинское учреждение, которое уполномочил пациент на сбор полной информации о его здоровье. Блокчейн-медкарты будут представлять собой новое явление повседневной жизни. Они распространяют идеи криптовалюты и смарт-контрактов на сферу здравоохранения и существенно расширяют возможности ранней диагностики заболевания на той стадии, когда возможно обойтись без применения лекарств — только изменением диеты или образа жизни.
В предыдущем номере журнала о развитии систем ранней диагностики было упомянуто в контексте свёртывания рынка лекарств. Но кроме этого замещения существует развитие сферы ранней диагностики самой по себе. Ранее были неизвестны пульсометры и измерители оксигенации. Теперь эти приборы продают в аптеках как обычный товар. Обыденными стали и измерения физической активности, ответы на вопросы о том, сколько тысяч шагов вчера сделал. Скоро об этом будут и первые вопросы врачей своим пациентам.
Это и будет началом медицины совсем нового типа, которая ключевым своим элементом будет считать заботу самого пациента о своём здоровье. И первой задачей медицины станет повышение уровня этой заботы при ранней диагностике даже не самого заболевания, а тенденции к нему.
В условиях всеобщего психоза вокруг коронавируса прошли в 2021 году незаметно несколько выдающихся достижений медицины. Одно из них — ранняя диагностика холеры, которая позволит прекратить эпидемии этой страшной болезни.

Убить вирус нельзя вакцинироваться

Одни поставят запятую или восклицательный знак после второго слова, другие — после третьего.
Это — ещё один выбор, который делает сейчас мировая медицина на фоне признания, что мир микроорганизмов победить невозможно и нужно с ним жить в мире. Ранняя диагностика — первый шаг к такому миру. Массовое вакцинирование — второй шаг. Если первый шаг практически не вызывает возражений, то в отношении второго мнения противоречивы.
Со всех точек зрения, с медицинской и экономической, уничтожить вирус было бы предпочтительнее, чем смягчение хода болезни. Опрос, проведённый во многих странах журналом «Ланцет», не выявил на этот счёт единого мнения. Опрошенные всегда рассматривали нюансы, дополнительные обстоятельства. Выявилось лишь согласие с тем, что смягчение последствий эпидемии существенным образом было достигнуто вакцинацией и что в этом деле необходима координация действий на международном уровне и, в особенности, при распространении вакцин.
Несмотря на противоречивую информацию, до сих пор считается верным, что высокая доля вакцинированных формирует так называемый «стадный иммунитет», который появляется, даже когда вакцинированы не все.
Профессор Гэвин Ями из Университета Дюка (США) считает некорректным само противопоставление уничтожения вируса и смягчения последствий болезни. Когда говорят об уничтожении вируса, имеют в виду ликвидацию его не вообще, а только на территории отдельно взятой страны. Но даже когда такая цель будет достигнута, останется проблема проникновения вируса в данную страну извне, отслеживания каждого подозрительного человека, приезжающего в эту страну. К ней добавится и проблема контроля за ношением масок, за массовыми мероприятиями и так далее.
Правительства многих стран готовы были бы однажды заявить: «С эпидемией коронавируса покончено». Но локальное завершение эпидемии означает лишь временную передышку. Нет никакого смысла в победных отчётах отдельно взятой страны об очередных достижениях в борьбе с эпидемией. Более того, эти победы лишь повышают вероятность появления нового штамма. Но активно внедряются подкрепляющие третьи и четвёртые прививки, которые могут позволить себе только развитые страны.
Эпидемия SARS-CoV-2 может быть превращена в локализованную инфекцию с малыми последствиями, но только благодаря согласованным международным усилиям.
Должна быть общепринята концепция единого здоровья всего человечества, в которой нет государственных границ, а обязательны согласованные действия по обеим сторонам этих границ.

Новое сельское хозяйство

Ещё до принятия концепции единого здоровья были осознаны и начались сдвиги в технологиях сельскохозяйственного производства, там, где в наибольшей степени экономика контактирует с природой. Сокращается площадь лесов, изменяется насыщение почвы влагой, из неё без возмещения извлекаются питательные вещества.
Изменение поведения сообществ природных микроорганизмов в результате таких частных воздействий довольно хорошо изучено. В одной из обзорных статей говорится о миграциях между популяциями в дикой природе вирусов и микобактерий, а также возбудителей таких болезней как сальмонеллез и лихорадка Западного Нила. Выработаны даже рекомендации по каждому возбудителю, в каком месте желательно было бы прерывать миграционный путь микроорганизма, чтобы он не дошёл до человека.
Исследования очень сложные в методике и по используемым методам обработки результатов, а рекомендации по их результатам на удивление простые. Первым шагом, по мнению специалистов, должна стать обязательность использования в качестве границ между сельскохозяйственными и природными землями естественных элементов рельефа: рек и ручьёв, скальных обнажений и т.п. При отсутствии таких возможностей границей между пашней и неосвоенной землёй должна стать дорога. По исследованиям в Африке выяснилось, что такая не самая радикальная мера преграждает путь распространению таких заболеваний как Эбола, бешенство и желтая лихорадка.
Домашний скот, по мере возможности, не должен находиться на территориях, где живут дикие животные. Иными словами, должны отсутствовать зоны двойного использования. Исследования связи наличия таких зон и отслеженных за многие годы случаев заражения разнообразными инфекциями — от гриппа до разных вариантов энцефалита — показывают, что там, где таких зон нет, почти не встречаются и инфекции. Даже частота перемещений персонала из животноводческих помещений домой и обратно повышает вероятность инфекционных заболеваний, передающихся через животных.
Требует дальнейших исследований один интересный зафиксированный учёными факт. В составе мер поддержки сельского хозяйства во время двух мировых финансовых кризисов 2008—2009 и 2012 годов были разрешения на освоение природных территорий, включая вырубку леса. Как знать, возможно, это и была последняя капля, нарушившая баланс между человеком и природой, та, что и привела к распространению пандемии коронавируса.

Ответ окружающей среды за наносимый ей вред

Коронавирус заставил по-новому взглянуть на то, что можно было бы увидеть и без него. Три четверти всех инфекций в 21 веке (точнее — за последние 80 лет) пришли из природы: ВИЧ, СПИД, Эбола, птичий и свиной грипп, нетипичная пневмония. В последней не смогли угадать наших будущих встреч с другими вариантами коронавируса.
Возбудители этих болезней многие миллионы лет жили в животных. На 70 процентов это были дикие животные. И до сих пор вызванное человеком сокращение биологического разнообразия, исчезновение многих видов животных (вместе с микроорганизмами, жившими в них) рассматривалось как повод для чувства вины, не более того. Но, как выясняется, этим чувством дело не ограничивается. Оно существенно глубже.
Микроорганизмы всех видов, и вирусы в том числе, не живут в животных одного вида. Они мигрируют из популяций одних животных в популяции других. Если сокращается биологическое разнообразие, то популяция млекопитающих, называющая себя человечеством, вынуждена сама замещать тех животных, которые исчезли.
Возможно, здесь следует использовать образное выражение: «Природа мстит». Но оно не отражает самого механизма возмездия и, к тому же, замещает естественный процесс адаптации аналогией из отношений между людьми.
Ради более жёсткой постановки проблемы я, несомненно, (и даже непозволительно) упрощаю проблему, связь между инфекционными болезнями и биологическим разнообразием существенно более сложная.
Из всех переходов вирусов от одних животных к другим какие-то из этих животных оказываются «окном передачи» вируса человеку. Из сохранившихся животных долгое время исполняющими функции такого «окна» подозревали панголинов. И до сих пор (как и в отношении летучих мышей) считают, что потенциально они могут быть таким каналом. А кроме них, ещё норки, кролики, енотовидные собаки, тропические белки, хорьки, хомяки, барсуки, змеи и домашние кошки.
Но более важная задача состоит не в поисках «последнего звена», после которого начинается перенос вируса на человека, а отслеживание той цепочки переходов, по которой вирус дошёл до этого звена. Только после таких исследований возможно будет понять, какие глобальные факторы влияют на эти цепочки: глобальное потепление, загрязнение воды и воздуха, интенсивное земледелие, домашний скот, туризм, охота или нечто другое.
Иными словами, наряду с ранней диагностикой прихода вируса в человеческую популяцию становится важным то, как он себя ведёт, когда до человека ещё не добрался, а также прогнозирование и предотвращение новых возможных переходов в будущем. Следует выявлять обратные связи между системами хозяйствования (а следовательно, и воздействия на природу) и вероятностью прихода к людям нового патогенного микроба. Необходимо затем выявлять и оценивать негативные последствия существования таких обратных связей не только для человека, но и для окружающего его живого мира. Только тогда можно избежать появления новых обратных связей с ещё более негативными последствиями. Проводимые в рамках концепции единого здоровья такие исследования и рекомендации, вытекающие из их результатов, способны обезопасить людей от эпидемий и пандемий.
Вместе с тем, нужно отметить, что альтернативой вмешательству человека в природу не могут стать заповедные территории. Воздействие экономики на окружающую природу зашло настолько далеко, что в заповедниках и национальных парках складывается своя собственная микробиота, которая может быть даже более опасной, чем сложившаяся на освоенных человеком территориях.

Доверие. Как оно оказалось главным

Чем меньше в стране доверия к власти, тем меньше в ней доля вакцинированных. За этой проявившейся закономерностью стоит множество разнообразных процессов, какие и выявились в ходе пандемии.
Специалисты из США по результатам исследования, проведённого с марта по декабрь 2020 года в 12 странах мира, показали, что пандемия — это не просто кризис системы здравоохранения, он распространился на многие стороны жизни — на социальную, экономическую, правовую, политическую и даже религиозную.
Более поздние исследования показывают также, что недоверие к науке и к власти неразрывно связаны. При этом они взаимно подкрепляют друг друга, в особенности в тех странах, где наука традиционно ассоциируется с государственной деятельностью. В наибольшей степени это было заметно в начале пандемии.
Поскольку ликвидация эпидемии требует хотя и временных, но жестких мер, ограничивающих свободу и изменяющих человеческую жизнь, в странах, где низка простая человеческая солидарность и высок уровень недоверия к власти, необходимо было поднимать доверие к науке и подчёркивать её независимость от государства. В чём-то данная ситуация воспроизводит другую, когда центральный банк страны формально независим, но существует подозрение, что государство им заправляет. По этой причине меры центрального банка против инфляции вызывают недоверие, инфляционные ожидания и прочие нежелательные последствия для денежного обращения.
К пропаганде независимости науки нужно ещё добавлять и демонстрацию независимости СМИ, даже если таковой нет.

Дела российские

На этом фоне выглядит неразумным шаг в части сокращения финансирования системы здравоохранения из федерального бюджета. Его решено урезать на 117 млрд руб. с 1,362 трлн рублей в 2021году до 1,245 трлн в 2022-м.
Но дело даже не в деньгах. Споры и стычки между сторонниками и противниками вакцинации не повышают доверия к власти, а следовательно, и ко всей структуре доверительных отношений, которая экстренно необходима. Продолжает снижаться престиж науки. Стали возможными и обсуждаемыми возражения учёным, медикам и биологам со стороны дилетантов. Вместо интеграции политики вакцинирования с другими странами на первый план вышли доказательства, что Спутник V лучше всех прочих вакцин. Не осознаётся то, что время состязательности ушло, а пришло время сотрудничества. Абсолютно недопустимо было выплёскивать на общие обсуждения уничижительные высказывания разработчиков одной российской вакцины относительно российской вакцины, разработанной другим коллективом. Такие действия подрывают доверие ко всем вакцинам, в том числе и к той, о преимуществах которой говорит критик. Впрочем, поведение, превращающее учёного в торговца на конкурентном рынке — это лишь мелкая деталь общего фона.
Все усилия направлены сейчас на масочный режим и QR-коды, хотя масштабы проблемы существенно шире, чем сфера действия этих частных мер. И пропагандируемое представление о данной проблеме таково, что вот справимся с коронавирусом — и заживём счастливо. Исключается из рассмотрения то, что COVID-19 — лишь частный случай более общей проблемы взаимодействия человека с Природой, откуда такие вирусы и приходят. И коронавирус из этих входящих не первый и не последний.
Полностью проигнорированы те минимальные преобразования в сельскохозяйственном производстве, которые снизили бы вероятность передачи вирусов и других микроорганизмов из дикой природы человеку.
Но, всё-таки, самое главное — доверие не только к учёным, но и к власти, принимающей непростые решения в необычной ситуации. Исходя из этого, нужно повышать доверие к власти и науке.

Юрий Воронов