Людмила Дегтярева: «Мы говорим на одном языке»

Только за последний год в Новосибирске открылось порядка десяти больших частных образовательных организаций. А значит, спрос на них есть, это очевидно. Открылись действительно мощные школы, поддерживаемые серьёзными инвесторами: школы «Рост», «Ель», «PROSchool». Но если сравнивать их с частными школами, созданными в 90-е годы, мы найдём существенное отличие

Сегодня создание частной школы – это, прежде всего, бизнес с соблюдением всех его законов. Удачное вложение финансовых средств — то есть не прогадать…
В 1993 году, когда открывалась «Аврора» и другие первые частные школы, не было мысли эффективно вложить деньги или раскрутить дело. Была идея реализации педагогических концепций, собственных взглядов, поисков альтернативы. Мы создавали то, чего не было раньше.

Идея, которая «прозвучала»

— Те школы, которые, как наша, создавались в 90-х — «София», «ТаланЪ», «Наша школа», «Веритас», «Эврика» — в основе своей имели педагогические идеи, а не финансовый интерес. Мы делали эти школы для своих детей, осмысливали каноны, которым следовала классическая школа, искали то, чего не хватает, то, что нужно поменять, усовершенствовать. Конечно, идеи эволюционировали — как следствие постоянного поиска, стремления быть конкурентоспособным. И, несомненно, мы работали над созданием команды педагогов, способной эти идеи реализовать. Но самое главное, чтобы такая школа была востребована. Я всегда привожу пример, что любая из частных школ — это своего рода книга, у которой есть автор. Есть книга с хорошей обложкой, может быть, даже с неплохим текстом, но она никому не нужна. Она пылится на полке, и хорошо, если хотя бы раз в год её возьмут в руки. Напротив, есть книги, которые зачитаны до дыр — настольные книги, книги, которые нужны, впечатлением от которых хочется поделиться с другими. То же и частные школы — если они востребованы — у них есть все шансы на выживание, на развитие своей собственной культуры, идеологии, взглядов, позиции. И задача руководителя — удержать этот интерес и не уйти в сторону под влиянием новых трендов, направлений, течений, инноваций.
Людмила Дегтярева считает, что если бы наша российская школа не была консервативной, она давно бы развалилась как социальный институт или, как минимум, многое бы потеряла. Именно консерватизм — в хорошем его понимании — не даёт ей распасться под влиянием модных тенденций, западных моделей, направлений.
«Аврора» с момента создания — школа полного дня, родители понимают, что с 9-00 до 18-00 ребёнок находится под присмотром педагогов, он занят. Эта идея не нова, её истоки — из классической советской школы с её единым расписанием и системой внеурочной деятельности.
Это и правильно, и востребовано, и нужно, и полезно, уверена Людмила Ивановна. Это актуально. Тем более сегодня: родителям, которые зарабатывают деньги или, по крайней мере, хотят заработать, хронически не хватает времени, у них плотный график. Часто детей привозят в школу водители. Или после учебы няни и гувернантки водят детей в языковые, художественные, другие школы. Именно эту проблему решает Аврора, реализуя идею «школа полного дня».

— Муниципальные школы тоже должны это делать, но не могут, так как они работают в две-три смены. В частной школе организовать такой режим работы значительно проще. Дети учатся в одну смену. После учебы, с 14 до 18 часов, школьники делают уроки и посещают по своему выбору любые кружки, и всё это входит в стоимость обучения.
Другое дело, что с годами становится всё сложнее и сложнее соответствовать требованиям родителей в плане дополнительного образования, спрос на которое развивается стремительно. Появляются всё новые направления: ментальная математика, робототехника, иностранные языки, центры подготовки к экзаменам, ЕГЭ и ОГЭ, центры, связанные с информатикой, технологиями, механикой, инженерными специальностями и т.д.
— Если, используя вашу стилистику, «каждая школа — это отдельная книга», как вы, со своими идеями, ощущаете себя среди других книг?
— Прежде всего, хочу сказать, что в своё время, в самом начале пути, мы «изменили содержание этой книги», уйдя от «элитности образования». Буквально через год после открытия мы провели опрос родителей и поняли, что первоначальная идея элитной школы «не прозвучала» и не была востребована. В 1995 году мы задумались: какая же педагогическая идея должна лежать в основе общей концепции развития школы? Мы провели двухдневный семинар-педсовет, чтобы «найти своё место под солнцем». Для этого разбились по группам, изучили и проанализировали все существующие на тот момент педагогические направления. Мы пытались найти то ценное, что пригодилось бы нам и дало возможность понять: в чём наше преимущество и как мы должны работать дальше. После долгих разговоров, дискуссий и даже педагогических споров мы всё же пришли к выводу: наш путь — школа адаптивной модели, то есть, — школа для всех, школа равных возможностей. Ведь мы создаём условия комфорта абсолютно для всех — и для одарённых детей, и для детей со статусом ОВЗ. Это очень правильно, очень гуманно и очень востребовано. Я считаю, что это одна из самых сильных сторон нашей школы — именно как социального института.

Эксклюзивный инклюзив

Это целенаправленная, серьёзная и очень трудозатратная работа, подчёркивает Людмила Дегтярева. Причём, работа коллективная — совместно с родителями. Только в этом случае рождается нужная атмосфера доверия, понимания, душевного комфорта. В этом смысле школа «Аврора» делает сегодня то, чего в таком объёме не делает никто — во всяком случае, из частных школ Новосибирска.
— Многие мои коллеги обращаются за помощью: Людмила Ивановна, как работать с «таким» или «таким» ребёнком? Это и понятно. У нас налажено добротное, серьёзное сетевое взаимодействие, мы можем поделиться информацией, своими знаниями, провести консультации. Кстати, 1 апреля на базе «Авроры» состоится большой семинар для педагогов частных школ, которые пока не знают, как работать с детьми со статусом ОВЗ, и нуждаются в нашем опыте.
Сегодня в «Авроре» из 250 учеников 27 детей — со статусом ОВЗ. То есть, около десяти процентов. И каждый такой ребёнок — как отдельный класс. На каждого ребёнка имеется отдельный учебный план, отдельное расписание, отдельные учителя, отдельное сопровождение психолога, тьютора (если он необходим). Это колоссальная работа. Это очень трудно и очень затратно. Но очень эффективно, поскольку реально помогает многим детям и спасает их.

— Индивидуальный и дифференцированный подход использовался всегда в классической педагогике. Он и должен использоваться, если мы хотим, чтобы школа была местом, в котором хорошо всем детям, — говорит Людмила Дегтярева. — Иначе получится то, что получилось — огромное количество учеников государственных муниципальных школ ушло на семейное образование. А это большие риски: снижение качества образования, нарушение социализации и искажение процесса воспитания. Таким образом, объективность, системность полученных знаний у этих детей вызывает большие вопросы.
На данный момент школа «Аврора» является региональной стажировочной площадкой по реализации практики инклюзивного образования на территории Новосибирской области и в этом статусе проводит бесплатные трёхдневные семинары для педагогов других образовательных учреждений. Нужно сказать, что инклюзивное образование в России пока не на должном уровне. Но процесс, хоть и трудно, но продвигается.
Учитель, который умеет работать с детьми со статусом ОВЗ — это суперучитель, считает Людмила Дегтярева. Он как фокусник, у которого всегда что-то есть в кармане. Такой учитель должен очень гибко и очень качественно владеть разнообразными приёмами работы.
— Меня поражает глубина и объём ваших знаний. Как вы к этому пришли? Это опыт?
— Не только. Моё второе высшее образование — спецпсихология и коррекционная педагогика. Когда мы занялись инклюзивным образованием в рамках общеобразовательной школы, я пошла учиться в институт повышения квалификации для того, чтобы лучше знать и понимать ребёнка с ОВЗ, читать его психологическую карту. Такое же образование впоследствии получила вся административная команда школы — вся администрация имеет по два высших образования, а завуч, мой заместитель по инклюзивной практике, имеет три диплома. Мы говорим на одном языке. Кроме этого, постоянно проводим семинары для своих педагогов и специалистов. Более того — в инклюзивной школе должна быть создана инклюзивная среда, инклюзивная культура. Должен быть подготовлен даже техперсонал — вплоть до дворника. Нужно, как в большой семье, бережно относиться к особенностям других.

Высокая планка сопереживания

Чтобы сохранять, поддерживать такую атмосферу, нужна, конечно же, команда, подбор которой директор «Авроры» считает делом, наверное, самым главным и самым сложным.
— В нашей школе у всех учителей высокий уровень толерантности и эмпатии, высокая планка чувства сопереживания. Они могут встать на место другого человека, понять родителя и бережно относиться к детям, которых нам, по большому счёту, доверили. И это самый главный критерий.
— А вы уверенно чувствуете себя в этой системе координат: город Новосибирск, много частных школ…
— Абсолютно. Я абсолютно уверена и ничем не ущемлена. Я чувствую признание со стороны своих коллег — директоров и частных школ, и муниципальных. Коллеги доверяют уровню и качеству обучения в нашей школе. Плюс — огромная поддержка всех структур управления образования: района, города, министерства образования. О школе знают все. Рекламу не даём лет двадцать точно. Рекламы нет. И мест свободных нет.
— Последний вопрос касается лично вас. Что значит для вас эта работа — как для человека, как для руководителя? Не секрет, что многие живут на работе, другие — ходят на неё, как на каторгу, — истории разные…
— Это часть моей жизни, конечно. Я даже не представляю, что буду делать без школы — это моё дело.

Сергей ГОНТАРЕНКО