Так ли страшна потеря Россией доли на рынке нефти?

Точка зрения физика на экономику

Заявление об угрозе потери Россией доли на рынке нефти и, как следствие, утраты возможности для инвестиций, рождает массу вопросов. Попробуем разобраться, так ли это.
И начнем, пожалуй, с того, что выясним – из каких источников вообще возможны в России широкомасштабные инвестиции и как, в принципе, образуется стоимость (ценность) .
Для этой цели логично построить нашу теорию стоимости в сравнении с теорией Карла Маркса, утверждавшего, как и его предшественники по трудовым теориям стоимости, что «созидающая стоимость субстанция – человеческий труд», на основании чего данное представление о генезисе стоимости укоренилось в умах значительной части экономистов, в том числе маститых, до настоящего времени.
Но Маркс и другие были правы лишь отчасти! И в этом несложно убедиться.
Человеческий труд – работа, совершаемая человеком.
А любая работа, в соответствии с Первым (Закон сохранения энергии) и Вторым началами термодинамики совершается не иначе, чем за счет затрат такой величины как свободная энергия (точнее – свободная энергия Гиббса, так как вся работа, о которой пойдет речь, совершается в атмосфере Земли). Это значит, что свободная энергия может быть затрачена и стоимость может быть произведена не только за счет работы человека (человеческого труда), но и за счет работы любой системы, которая потребляет свободную энергию и совершает работу.
При этом, так как известно, что свободная энергия доставляется в систему не иначе, чем носителями свободной энергии (энергоносителями): для человека это продукты питания (включая воздух, которым мы дышим), для рабочего скота – корм, для энергоустановок – различные виды топлива: уголь, нефть, газ, нефтепродукты, ядерное топливо, электроэнергия ГЭС и пр., мы приходим к пониманию того, как затрачивается (расходуется) свободная энергия и создается стоимость.
Важно знать (не прибегая к формулам), что затраты свободной энергии – это не затраты энергии как таковой. При стационарном состоянии системы, когда внутренняя энергия системы неизменна, а именно такие состояния нас, в конечном счете, и интересуют, сколько энергии поступает в систему, столько же из нее экспортируется в виде тепла, которое в ходе расширения и остывания рабочего тела совершает работу, или в виде иной энергии, совершающей работу против действия внешних сил. Потребление свободной энергии – это потребление способности энергии к совершению работы, что является качественной характеристикой энергии. Работа производится за счет того, что при сжигании энергоносителей, превращаясь из одного вида в другой, энергия диссипирует (рассеивается), как этого требует Второе начало термодинамики, и, преодолевая по пути действие внешних сил, совершает работу. Свободная энергия – энергия качественная, сконцентрированная, способная к превращению и диссипации, а значит пригодная для совершения работы, в чем и состоит ее ценность. Превращаясь из одного вида в другой и диссипируя, энергия переходит в связанное состояние, ее способность к совершению работы утрачивается, энергия обесценивается. В результате единственным носителем утраченной энергией ценности остается результат совершенной работы (продукт производства, товар, предмет потребления).
В итоге формулируем наш главный вывод.
Стоимость создается только тогда и только там, когда и где сжигаются энергоносители и затрачивается содержащаяся в них свободная энергия!
Иначе, чем при сжигании энергоносителей, стоимость не создается!
Из вышесказанного становится ясно, почему интерес к теории К. Маркса к середине ХХ века стал падать. Применяемая К. Марксом мера стоимости, равная величине (усредненной) человеческого труда, давала близкую к действительности оценку для форм человеческой деятельности, которые К. Маркс обозначил как «простая кооперация» и «мануфактура». Но с распространением машинного производства данная оценка стала существенно расходиться с действительностью, так как стали сжигаться в значительных количествах уголь и керосин в энергоустановках.
Здесь уместно привести некоторые оценки.
Поскольку из расчета на единицу потребляемой свободной энергии, удельная производительность энергоустановок в среднем в 8–10 раз выше, чем удельная производительность человека, а количество свободной энергии, содержащейся в совокупности в химических связях различных видов топлива, сжигаемого на Земле (даже без учета электроэнергии ГЭС и АЭС), в 4–5 раз больше, чем в химических связях продуктов питания, потребляемых человечеством, несложно подсчитать, что продукция (стоимость) в современном мире производится, в основном (более 98 %), за счет сжигания энергоносителей в энергоустановках, и менее 2 % – за счет свободной энергии, поступающей в организм человека с продуктами питания, то есть – за счет человеческого труда.
И далее: так как стоимостная доля основных энергоносителей (нефть, газ, уголь, ядерное топливо, электроэнергия ГЭС) в валовом мировом продукте менее 5 %, мы без труда вычисляем удельную стоимость готовой продукции из расчета на единицу стоимости энергоносителей. Сжигая энергоносители стоимостью в один доллар (рубль), мы производим готовой продукции (в среднем по миру) более чем на 20 долларов, тогда как экспортируя энергоносители, мы зарабатываем лишь 1 доллар (рубль).
Из этого следует важный вывод: зная объемы экспорта угля, нефти, газа, электроэнергии СССР и России, несложно оценить прямые потери Советского Союза и России с момента пуска в 1964 году нефтепровода «Дружба» и до настоящего времени. Они составляют около 300 триллионов долларов.
Если же учесть, что эти деньги могли все это время работать, увеличивая, в среднем, свою стоимость на 4 % в год, сумму прямых потерь необходимо увеличить еще в 3,5 раза. А это значит, что Советский Союз и Российская Федерация за последние 60 лет, с момента пуска нефтепровода «Дружба», недопроизвели валового внутреннего продукта на сумму более квадриллиона долларов.
Возможно ли постепенное сокращение экспорта энергоносителей, как предлагают «авторитетные» экономисты, некоторые депутаты Государственной думы и наследный принц Саудовской Аравии?
К сожалению, путь постепенного сокращения экспорта энергоносителей – утопия. Можно привести полную аналогию, основанную на тех же законах природы, которые удерживают Россию в экономической яме. Невозможно вытащить Россию из экономической ямы, постепенно сокращая экспорт энергоносителей, как невозможно вывести на орбиту тяжелую ракету, требующую для запуска 100 тонн топлива, залив в бак одну, или даже десять тонн топлива. Только 100 тонн топлива позволят вывести ракету на орбиту, только полное и немедленное прекращение экспорта энергоносителей позволит извлечь Россию из экономической ямы! В противном случае ракета упадет на Землю, а Россия останется в яме и… деньги потеряны.
И поскольку это так, становится очевидным, что экспортировать энергоносители нецелесообразно ни при каких обстоятельствах, даже сверх нормы внутреннего потребления. Экспортируемые энергоносители будут потребляться (сжигаться) и создавать стоимость за пределами страны-экспортера, сокращая таким образом долю страны-экспортера в валовом мировом продукте. При этом производимая за пределами страны-экспортера стоимость будет возвращаться (импортироваться) в виде готовой продукции, заполняя нишу, пустующую из-за недопроизведенной (по причине экспорта энергоносителей) готовой продукции, одновременно уничтожая остатки производства готовой продукции внутри страны-экспортера. Как следствие, страна-экспортер, чтобы компенсировать потери в доходах, вызванные сокращением собственного производства готовой продукции, вынуждена будет ускоренными темпами (так как рентабельность добывающих отраслей существенно ниже рентабельности отраслей, производящих готовую продукцию) наращивать экспорт энергоносителей. И так далее – все катится сверху вниз, как снежный ком. В результате экономика страны-экспортера разрушается, страна-экспортер скатывается в нищету, население страны-экспортера уничтожается.
Принятое сравнение России с бензоколонкой – неверная аналогия. Скорее современная Россия подобна стоящему на обочине автомобилю, из которого водитель сливает бензин и продает его всем проезжающим мимо, в то время как собственный автомобиль ржавеет и разворовывается.
Из вышесказанного следует однозначный вывод – все добытые энергоносители целесообразно потреблять (сжигать) на территории страны. Это единственный способ достичь высокого благосостояния страны и граждан, ее населяющих.
Характерный пример – Китай.
Нет никакого китайского «экономического чуда». Секрет прост. За последние 40 лет потребление Китаем угля – источника свободной энергии, доминирующего в мире в течение последних трехсот лет, – возросло более чем в 10 раз и превысило 4 млрд тонн, что составляет более половины потребляемого человечеством угля. Это и определяет процветание Китая, его экономическую и военную мощь, его торговую и политическую экспансию, это и есть китайское экономическое чудо.
На традиционный вопрос русской интеллигенции – что делать, ответ однозначный: немедленно и в полном объеме прекратить экспорт энергоносителей и… включить печатный станок.
Если оставить этот тезис без пояснений, можно представить, как экономисты всех мастей заголосят об инфляции и о возможном крахе экономики.
Однако, мы не дадим им повода для возмущений.
Инфляции можно не допустить, если сохранять постоянным отношение массы сжигаемых за определенный период на территории энергоносителей к массе платежных средств, оборачиваемых там же в течение этого периода.
Если же мы увеличиваем вдвое массу сжигаемых энергоносителей, то можем также вдвое увеличить массу платежных средств в обороте, за счет чего получаем массу свободных денежных средств. При этом наполненность платежных средств ценностью (стоимостью) остается неизменной, и инфляции не происходит.
Примечательно, что инфляция может наблюдаться и при росте потребления свободной энергии. Все зависит от отношения денежной массы в обороте к объему потребляемой свободной энергии. Если это отношение больше единицы, налицо инфляция, если меньше единицы – дефляция. Из чего следует, что дефляция может быть искусственно создана даже при снижении объема потребления свободной энергии, например, для создания видимости благополучия, но этому будет сопутствовать стагнация производства.
На этом фоне становится понятно, почему, повышая с целью предотвращения инфляции ключевую ставку, Центробанк вызывает эффект в точности противоположный – стагнацию производства и дальнейший еще больший рост инфляции.
Надежный способ борьбы с инфляцией только один – не допускать сокращения потока свободной энергии в систему – массы сжигаемых системой за определенный период времени энергоносителей. Бороться с инфляцией с помощью финансовых манипуляций, без понимания сути инфляции, опасно.
Таким образом, несмотря на кажущуюся, при немедленном и полном прекращении экспорта энергоносителей, безысходность ситуации, выход мы нашли – включение печатного станка. При этом, как мы уже установили, если мы вдвое увеличиваем массу сжигаемых энергоносителей, то можем также вдвое увеличить массу денежных средств в обороте, за счет чего получаем массу свободных денежных средств.
Более того, включение печатного станка в условиях полного прекращения экспорта энергоносителей, реанимация за счет этих средств промышленности и перенаправления потока энергоносителей на внутреннее потребление – единственный для России способ выбраться из экономической ямы, в которой она находится по уровню жизни населения. Согласно данным Всемирного банка и МВФ – в 7-м десятке, даже с учетом ППС. Хотя, оценивая уровень жизни по паритету покупательной способности, следует также учитывать качество потребляемой продукции, которое в России крайне низкое, в особенности промышленных товаров. В силу чего, с учетом качества потребляемой продукции, Россия попадает в 8-й, а то и в 9-й десяток.
Остается вопрос – куда направить свободные денежные средства?
Казалось бы – на восстановление промышленности. Ведь были в Советском Союзе предприятия («Восток», «Вега», «Точмаш», БЭМЗ, «Сибэлектротерм», «Тяжстанкогидропресс» и др.), продукция которых пользовалась спросом за рубежом. И были такие предприятия не только в Новосибирске.
Но прошло более 30 лет, и технология, и продукция, под которую они были созданы, морально устарели. Поэтому путь один – строить новые современные градообразующие предприятия, масштаба ВАЗа, ЗиЛа, КАМАЗа, возрождать машиностроение и станкостроение, создавать промышленность по производству непрерывного базальтового волокна, которое в XXI веке вытеснит сталь, создавать с нуля современную электронную промышленность, которой у России нет.
Что касается последнего направления, в России есть разработки, опережающие время, и именно на них следует делать ставку.
Пример такой упущенной Россией для реанимации микроэлектроники возможности – технология 3D NAND Flash, воплощенная в SSD дисках и флэшках, которыми мы повседневно пользуемся, без которой не существовало бы смартфонов. К сожалению, эта технология из России ушла за бесценок, тогда как Samsung только от продажи чипов 3D NAND Flash имеет ежегодно около $40 млрд.
А есть еще твердооксидный топливный элемент с тонкопленочной монокристаллической мембраной, универсальная память, транзистор с вакуумным каналом (микротриод). Каждая из этих разработок на порядок масштабнее флэшки. И под каждую из них надо строить заводы стоимостью не 5–10 млрд рублей, а 5–10 млрд долларов. Так поступила NOKIA в середине 80-х, завоевав первый рынок мобильной связи, так поступил Samsung с нашей технологией 3D NAND Flash, завоевав рынок смартфонов, так следует поступать и нам с перспективными разработками.
Вот поле чудес для «закапывания» продукции печатного станка и использования переключенной с экспорта на внутреннее потребление массы энергоносителей.
И только так Россия может возродить себя.
В последние два года мы видим, как оживает российская промышленность в условиях незначительного вынужденного сокращения экспорта энергоносителей из-за санкций. Эффект будет в десятки раз более значительным, если прекратить экспорт энергоносителей немедленно и в полном объеме.
Олег Глебович Сосунов,
заведующий лабораторией перспективных материалов
и технологий Института силовой электроники