Поворот на Восток: а что там, за этим поворотом…

На страницах журнала мы регулярно рассказываем о том, как на протяжении нескольких последних лет практически реализуется решение России «повернуть на Восток». Решение, связанное с санкциями, но по факту не такое уж новое и спонтанное. Отношения с Востоком у России достаточно долгие. Просто сейчас они стали более активно развиваться и заиграли «новыми красками». Представители самых разных сфер делятся результатами такого сотрудничества, говорят об особенностях и сложностях, с которыми сталкиваются российские предприниматели, следуя по этому пути. И это касается не только системы расчетов. Но нас не останавливает. Да, «Восток – дело тонкое». Но поскольку выход стран Азии на мировую арену в новом качестве – явление долгосрочное, важно понять: так какой же он, Восток, и чем отличается от Европы? Помочь разобраться в этом вопросе профессионально мы попросили кандидата экономических наук, старшего научного сотрудника ИЭОПП СО РАН Ольгу Владимировну Валиеву, которая на протяжении практически четырех лет изучала драйверы экономического роста этих двух больших макрорегионов. Она анализировала данные Всемирного банка (ВБ) с 1970-2021 гг., значимые с точки зрения экономического роста, по целому ряду показателей. И увидела существенные различия в параметрах экономического развития Европы и Азии

– Ольга Владимировна, хотелось бы понять: насколько данная тема вообще изучена сегодня?
– Вы знаете, на уровне умозрительных заключений, безусловно, собрана большая база данных об особенностях макрорегионов Европы и Азии. Но так, чтобы это ложилось в какой-то длительный период и анализировалось с точки зрения экономических и социальных показателей, таких исследований немного. Почему-то все делают акцент на особенностях культуры и не занимаются более глубоким экономическим анализом. Соответственно, тема многомерного статистического анализа остается открытой в попытке сравнить большие периоды и большие данные.
– После введения ограничений мы резко повернулись на Восток. Что мы должны там увидеть? На что важно обратить внимание? Есть ли повод для беспокойства?
– Все мы понимаем, что такой резкий «разворот на Восток» был вынужденным. Европейские рынки очень быстро закрылись, а вместе с ними для нас стали недоступны американские и европейские технологии. Несмотря на то, что сотрудничество с Востоком у нас и раньше было, сам Восток за эти годы изменился и, безу-словно, есть очень важные моменты, которые необходимо учитывать при выстраивании долгосрочных отношений.
Есть пословица: «на безрыбье и рак – рыба». К сожалению, сегодня это про наши взаимоотношения с таким непростым экономическим партнером как Китай. Выбирать не приходится. Да, для нас они очень важны. Благодаря им мы поддерживаем и региональную экономику – в частности, Дальнего Востока. Но почему-то никто не задумывается о том, какой долгосрочный эффект получим мы, например, поворачиваясь к Китаю и отдавая в аренду на 45 лет недра, поставляя за бесценок нефть, газ, предоставляя определенную инфраструктуру, территориальные площади для ведения бизнеса. Не получится ли так, что мы как те папуасы – «за бусики и зеркальце» отдадим свои достаточно дорогие недра?! Считаю, что эта долгосрочность обязательно должна быть просчитана и учтена в контрактах. Ведь она может быть как плюсом для нас, так и минусом. Китайцы давно известны своей агрессивной экспансией. Вспомните тот же Панамский канал.
Но на данный момент никто не занимается изучением этого вопроса, не принимает во внимание агрессивную политику Китая по развитию инфраструктуры. В то время когда мы наблюдаем абсолютно хищнический подход к нашим территориям, их эксплуатации. В том числе и сельскохозяйственных угодий. Мы видим, в том числе, и бизнес-модели по очень усиленной экспансии китайских автомобилей, техники на территорию России. И, как мне кажется, все это в ущерб собственной экономике, экономике регионов.

Справочно
Согласно классификации Всемирного банка к Восточной Азии и странам Океании (East Asia & Pacific) относятся 37 стран, среди которых: Китай, Япония, Южная Корея, Австралия, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд и др. Индия в их состав не входит, она как крупнейшая страна входит в блок Южной Азии (South Asia), наряду с Афганистаном и Пакистаном.
В блок Европы (Europe & Central Asia) входит 58 стран. В состав европейских стран входят все страны Центральной и Восточной Европы, Прибалтики, Россия. К странам Центральной Азии относятся Турция, Азербайджан, Таджикистан, Казахстан и пр.

– Многие предприниматели обращают внимание на то, что, если мы стараемся организовать сотрудничество максимально беспрепятственно, то китайская сторона, к сожалению, постоянно чинит какие-то препоны. Как Вы считаете, на что нужно обратить внимание в договорах, чтобы избежать неприятных для себя ситуаций?
– Китайцы известны тем, что они очень быстро меняют правила игры. Для них норма сказать, что договор, который вы согласовали полгода-год назад, недействителен. Причем, сделать это спонтанно. И это не внешняя, а именно внутренняя политика такая. Как пример – кризис в строительной отрасли из-за пересмотра условий договоров аренды земли.
Еще одна иллюстрация: преподаватели нашего университета на протяжении многих лет сотрудничают с Китаем. И когда они приезжают в университеты, часто оказывается, что изменилось расписание, нет свободных аудиторий, изменили направления подготовки, по-другому назвали курс.
Даже в этом направлении нет ничего постоянного. Такое поведение – это не особенность ведения отдельных бизнесов. Это реальность существующих межкультурных коммуникаций. Поэтому риски, связанные с заключением договоров, всегда были, есть и, вероятно, останутся. Просто нужно быть готовым к тому, что в любой момент договоры могут быть пересмотрены.
Что в этом случае остается посоветовать? Иметь (хотя бы на примете для себя) несколько китайских поставщиков, производителей, консультантов, переводчиков, которые не должны знать друг о друге и с которыми вы сможете выстроить отношения в любой непредвиденной ситуации.
У вас в активах обязательно должен быть кто-то, кто будет присматривать за вашим бизнесом в Китае во время вашего отсутствия. И таких людей тоже должно быть несколько. Они должны, в том числе, постоянно мониторить ситуацию на рынках Китая.
Я знаю крупный российский бизнес, который зародился в Новосибирске и сейчас поставляет товары по всей стране, так вот – руководство этой компании постоянно сталкивается с такими примерами в своей деятельности. Условия договора регулярно пересматриваются. Китайцы никогда не принимают обратно свой брак. И даже 3-5 лет устойчивых отношений не гарантируют, что так будет постоянно.
Чтобы не искать хаотично выход из ситуации, стоит позаботиться заблаговременно и помнить, что с китайцами расслабляться нельзя.
– В одном из осенних интервью журналу как раз член редсовета Владимир Ильич Клисторин говорил о том, что, если США и Европа прежде, чем что-то сделать, долго это обсуждают, то Восток все решения принимает спонтанно.
– Да, это так. Причем, ты никогда не ожидаешь, где именно какая проблема может возникнуть. Тут надо постоянно держать ушки востро.
– Такое поведение характерно только Китаю или каким-то другим странам тоже? У нас сейчас сотрудничество развивается и с Индией, и с Пакистаном и другими странами…
– Безусловно, в каждой стране есть свои особенности и межкультурные коммуникации. У индусов, например, многое зависит от того, с кем вы взаимодействуете. В стране есть крупные корпорации, которые, в принципе, работают с западными рынками и придерживаются западных правил игры. Но при этом у индусов может быть другая крайность. Например, при заключении договора они могут попросить в обязательном порядке включить в топ-менеджмент индуса. Для них важно присутствие своих людей на всех уровнях. Такая своеобразная национальная кадровая политика.
Сегодня российские IТ-компании сталкиваются с этой активной кадровой экспансией, поражаясь, когда нашего высококвалифицированного специалиста, разработчика индийская сторона просит заменить на их человека. Причем, невзирая на опыт и профессионализм.
Мне кажется, вся Азия, кроме продвинутых – Японии, Южной Кореи – в целом, построена на очень высоких рисках, связанных с мгновенными и высокими уровнями неопределенности.
– Это как-то связано с уровнем образования в этих регионах?
– В том числе. Если вы открываете бизнес, можете столкнуться просто с нехваткой квалифицированных кадров. И даже если индусы заменяют русского специалиста, говоря, что предлагают нового, более квалифицированного, на самом деле – там совершенно иной уровень квалификации. Тех же разработчиков, например. Это та особенность, которую тоже нужно учитывать.

Среднее значение показателей развития Европы и Азии за 50 лет показывает, что Азия значительно превосходила Европу по темпам экономического роста (4,9% против 2,1%), по валовому накоплению капитала (32,88% против 23,55% ВВП), по валовым внутренним сбережениям (33,64% против 23,4 % ВВП) и даже по доле нефтяной ренты (0,77 % против 0,58% ВВП).
Однако европейские страны опережают азиатские по доле торговли в ВВП (61% против 45,1%), что в общем может указывать на другие драйверы экономического роста в Азии – участие в промышленных цепях (Китай, Япония, Южная Корея), оказание финансовых услуг (Сингапур, Малайзия), рост значимости добывающих секторов (Австралия). Также в европейском макрорегионе за 50 лет выше доля газовой ренты (0,23% против 0,09% ВВП) и расходы на образование (4,45% против 3,1% ВВП).

В этих странах совершенно другой подход к образованию. Другие навыки. Другая производственная дисциплина. Вообще другой подход в принципе к производственному процессу. Те, кто сталкивался с ремонтом автомобиля в Китае, знают: вам заменят крыло, но оно может быть другого цвета. И это для китайцев – норма! Они не поймут ваших претензий, поскольку особо не акцентируют внимание на каких-то деталях. На качестве. На соблюдении регламентов. Крыло заменили – и этого достаточно.
– Интерес с их стороны к нашему образованию вызван желанием ликвидировать пробелы?
– Думаю, что спрос на российское образование связан прежде всего с тем, что оно у нас дешевле, чем в Китае. Там оно доступно далеко не всем.
Кроме того, мы сумели сохранить бренд качественного образования. Если уровень подготовки по таким направлениям как менеджмент и маркетинг – в Китае и у нас примерно одинаковый, то математический, естественно-научный и инженерный профиль в России на порядок выше, чем в Китае или Индии.
– Каков, в таком случае, интерес в получении образования в этих странах у наших студентов?
– Поскольку наши студенты в принципе стали более мобильными и знают самые разные языки, их цель после обучения в другой стране не просто расширить диапазон знаний, а найти компанию, в которой можно хорошо зарабатывать. Китай – это хорошая возможность для старта.
Шанхай, Пекин – крупные города, которые включены во все глобальные цепочки. Там находятся представительства всех крупных корпораций. Кроме того, образование крупных китайских университетов признается во всем мире.
Развивая отношения с Китаем, нам всегда будут нужны специалисты, которые владеют русским и китайским, знают особенности китайской культуры, включены в китайские бизнес-структуры.
Молодежь, которая учит китайский, а затем туда уезжает, всегда обеспечена договорами о сотрудничестве со стороны российского бизнеса. Элементарно. Я выше говорила о том, что любой российской компании нужен посредник, консультант и человек, который будет присматривать за бизнесом в Китае на время отсутствия представителя компании. Бывший российский студент – китайский выпускник, проживающий там, будет пользоваться спросом как посредник между российским и китайским бизнесом. Я знаю бизнесменов, которые специально отправляют учиться туда своих детей, чтобы в дальнейшем они стали представителями компании на территории Китая.
С этой точки зрения данное направление остается очень перспективным для российского бизнеса, позволяющим не беспокоиться о внеплановых пересмотрах договоров. Когда есть свой представитель, который знает ситуацию на внутреннем рынке, это очень позитивно сказывается на самой компании.
– Насколько понимаю, Япония и Южная Корея являются полной противоположностью Китаю? Насколько все-таки нам важно развитие отношений с этими странами?
– Вообще, даже по нашим расчетам и нашей модели, любая интеграция с любой страной очень важна для экономики. Об этом написано в любом классическом учебнике по экономике. Если вы включены в торговые или производственные цепочки, от этого выигрывают обе стороны. Более того, когда вы начинаете сотрудничать с высокотехнологичными странами, такими как Япония, Южная Корея, важен так называемый «эффект обучения».
Когда корейцы открывали на территории России производства, например, автомобилей КИА, мы за счет «эффекта обучения» получали квалифицированный персонал, инфраструктуру, готовые производственные технологии, которые затем могли перенести на развитие собственной промышленности. Это как раз один из плюсов долгосрочных отношений, о которых я говорила в самом начале.
Поэтому нельзя терять сотрудничество со странами, которые обладают современными технологиями. Например, в автомобилестроении.
Кстати, и партнерство с Японией всегда шло нам на пользу и отличалось прозрачными отношениями, прозрачной системой качества. Мы внесли в нашу производственную культуру очень много того, о чем узнали от японцев.
Например, система «Бережливого производства», которая была заимствована у компании ТОЙОТА. Собственно, на эту систему опирается российская федеральная программа «Повышение производительности труда», которая обеспечивает достаточно высокие темпы роста производительности труда тем, кто ее внедряет. Государство оплачивает российским компаниям участие в этой программе: обучение персонала, адаптацию производственных процессов к новым бизнес-процессам, а предприятия развивают собственные дата-подходы к развитию.
Говоря фактами, получается, что Япония и Южная Корея в этом отношении – полная противоположность Китаю, Индии.
Китай заинтересован, прежде всего, в наших ресурсах, а Япония и Южная Корея – в нас как в рынке сбыта. При этом они еще развивают собственные технологии у нас на территории через создание совместных предприятий и сервисных центров, кстати. ТОЙОТА, ХЕНДАЙ, КИА… Автомобильная промышленность в России от такого сотрудничества только выиграла.
Китайцы, в отличие от них, не открывают собственные производства у нас в стране. Они даже запчасти целевым образом не поставляют. Хотя по правилам хорошего тона, заняв солидную долю автомобильного рынка на территории России, должны были открыть сервисные центры для гарантийного и постгарантийного обслуживания, склады с запчастями. И возникает другой вопрос: а как поддерживать автомобили, которые теперь бегают по дорогам России. Договорами поставок просто не предусмотрено открытие сертифицированных сервисов и поставка запасных частей на регулярной основе. Вот еще одна ситуация, когда китайских партнеров очень сложно заставлять что-то делать, согласно устоявшимся у нас правилам. Они считают иначе. И так происходит не только на автомобильном рынке, а абсолютно во всем. Европейцы такого себе не позволяли.
– В исследовательской работе Вы сравнивали показатели развития Европы и Азии за 50 лет. Поделитесь, пожалуйста, выводами.
– С удовольствием! Согласно данным, выяснилось, что на протяжении 50 лет Азия в два раза превосходила Европу по темпам экономического роста: 5 процентов против 2 процентов европейских. То есть по всем основным экономическим параметрам (объему инвестиций, объему обновления основных фондов), Азия – а это 39 стран – всегда лидировала.
Но у Европы всегда оставался такой «ключик», как владение технологиями. Несмотря на то, что азиаты и по сей день усиленно и даже, наверное, агрессивно патентуют все свои технологии и заявок на патенты, как инвестиций и объемов внутренних сбережений, у них всегда больше, чем у Европы, доля торговли у Европы в ВВП выше: 61 процент против 45.
Почему? Вполне возможно, что Азия как макрорегион закрыта сама в себе и в целом самодостаточна.
А, как известно, кто владеет технологиями, тот владеет миром. Потому Европа и более богата. В ней сосредоточены все высокотехнологичные производства, финансы, образование.
– Изменившиеся условия позволят Азии за счет России как-то изменить ситуацию?
– Несмотря на спад в Европе, резких перемен ждать не стоит. Хотя по этому макрорегиону всегда были не очень положительные прогнозы по темпам экономического роста и всегда наблюдаются кризисные явления в отдельных странах. Тем не менее мы видим, что она держится. Значит, где-то есть скрытые эффекты от факторов экономического роста или даже просто экономической стабильности. Как бы там ни было, часть глобальных финансов сегодня сосредоточена в европейских банках. А потому Европа не может просто так в одночасье сократить размеры своих экономик.
Но безусловно, текущая ситуация поможет Китаю, Индии, Пакистану и другим странам получить больше инвестиций из России, которые и будут направлены на развитие их собственных высоких технологий.
Более того, я считаю, что они помогут добиться этим странам определенных технологических успехов.
Посмотрите, как Китай сегодня лидирует в сфере ИИ, рвется в космос. Инвестиции, безусловно, помогут развивать те технологии, которые сегодня находятся на пике: биофармацевтика, генная инженерия, генная терапия и все, что связано с генетическими технологиями. Именно поэтому Китай очень агрессивно ведет себя на патентных рынках, патентуя абсолютно все.
Но я не уверена, что Европа сильно пострадает от этого. Есть какие-то ключевые технологии – производство медицинского оборудования или фармацевтика, то же автомобилестроение, которое остается выше уровнем все-таки именно в Европе.
– Скажите, это только мы так настороженно относимся к азиатским партнерам или с их стороны происходит что-то подобное?
– Настороженность по отношению к русским в целом и к бизнесу в частности связана, как мне кажется, больше со стереотипами и отдельными кейсами из лихих 90-х. Однако время показало, что российские бизнесмены, как правило, выступают за стабильные деловые отношения, более прозрачны в правилах игры и отличаются высоким уровнем работоспособности.

Юлия Цыганкова