Бедность — не порок

О проблеме бедности в российском и мировом масштабах рассуждает доктор экономических наук Владимир Клисторин

Сам факт имущественного расслоения и дифференциации доходов характерен для всех стран, и речь может идти только о том, чтобы снизить либо разрывы в доходах и уровне жизни, либо максимально сократить число людей, живущих за чертой бедности. Но успехи большинства стран по достижению этих благородных целей пока незначительны. Более того, в современном мире дифференциация доходов как внутри отдельных стран, регионов и социальных групп, так и между ними растет, и, похоже, этот рост ускоряется. Причин тому множество: от быстрых и внезапных технологических сдвигов, создающих новые предприятия и отрасли, формирующих спрос на новые профессии и компетенции и, соответственно, одновременно делающих ненужными множество людей, занятых в так называемых неперспективных отраслях и производствах, до экономической политики отдельных правительств, цели которых могут быть далеки от идеи социальной справедливости.
Бедность — сложное и многоплановое явление, и причины бедности разнообразны. Прежде всего, люди различаются по способностям, опыту, уровню образования и темпераменту. Все это может сказаться на успешности карьеры и уровне доходов. Во-вторых, на уровне бедности может сказаться демографическая ситуация: высокая доля молодежи и быстрый рост численности населения оказывают давление на рынки труда и, при прочих равных условиях, — уровень зарплаты. Кроме того, молодые семьи, вынужденные обзаводиться собственным хозяйством, включая жилье и товары длительного пользования, даже при равенстве номинальных доходов, оказываются много беднее тех семей, у которых все это уже есть. Бедными могут сделать людей природные и техногенные катастрофы. Люди совершают ошибки, доверяясь жуликам, авантюристам или политикам, которые обещают быстрое и, главное, такое решение их жизненных проблем, которое не требует собственных усилий. Причиной бедности может быть болезнь, потеря кормильца, одиночество или, наоборот, наличие большого числа иждивенцев и обязательства перед общиной или родственниками. Вредные привычки, такие как потребление алкоголя и наркотиков, также могут усугубить бедность и обычно соседствуют с нею.
Бедность воспринимается как зло, и правительства обычно гордятся снижением уровня бедности или декларируют цели по ее снижению. Действительно, существует жесткая корреляция между уровнями бедности и преступности, распространением так называемых социальных болезней и стрессов, снижением качества образования и рабочей силы. Бедные плохие потребители, поэтому высокий уровень бедности означает узость внутреннего рынка и снижение качества продукции. Бедняки заняты выживанием, и горизонт планирования их крайне узок. Как правило, в бедных семьях своя мораль и свои ценности. Поэтому таким людям трудно адаптироваться к современной динамичной среде и находить свое место в других социальных группах. Наконец, сам вид бедняков и их среды обитания может оскорблять эстетические чувства более успешных сограждан, происходит сегрегация внутригородского пространства и возникают отдельные территориальные сегменты богатства и бедности, населенные фактически разными народами.
Экономисты и социологи вроде бы научились измерять уровень бедности. Всемирный банк и специализированные организации ООН определяют уровень бедности по размерам доходов — менее 2 долл. США в день на человека с учетом паритета покупательной способности. Есть и национальные критерии. Например, это менее 50% медианного дохода в большинстве стран Европы. Наконец, есть субъективное ощущение бедности, проистекающее из некого индивидуального стандарта «нормальной» жизни. Попытки дать количественные оценки «научно обоснованному» минимальному набору потребительских благ, будь то на основе количества калорий, жиров, белков и углеводов в продуктах питания, минимального набора непродовольственных товаров и проч., пока успехом не увенчались. Потому что, во-первых, весьма спорным остается сам набор товаров и услуг, во-вторых, измерение их цен, и, в-третьих, слишком велика возможность манипуляций с этими показателями. Например, большую часть своей истории человечество прожило без туалетной бумаги и моющих средств, но сейчас они входят в минимальный набор в большинстве стран. Кроме того, как было показано выше, размеры располагаемых денежных доходов — это важный, но не единственный показатель бедности.
В нашей стране, согласно данным Росстата, около 20 млн человек (почти 15% населения) проживают на доходы ниже черты бедности. Правда, по мнению многих исследователей, официальная черта бедности фактически является границей нищеты. По оценкам независимых исследователей, уровень бедности, например, в регионах Сибири составляет 40 и более процентов. Хотя есть оптимисты вроде С. Г. Кордонского, которые считают, что с учетом неформальной занятости, гаражной экономики и вообще теневого сектора фактическая бедность много ниже. В любом случае бедность в России является серьезной проблемой, и ее уровень соответствует скорее развивающимся странам, нежели тем, которое провозгласили себя социальными государствами.
К особенностям России следует отнести концентрацию бедности в сельской местности и малых городах, в том числе крайне низкую заработную плату лиц, имеющих постоянную работу и работающих полный день. Территориальная концентрация бедности приводит к тому, что недвижимость в этих населенных пунктах практически ничего не стоит, что препятствует переселению в экономически более благополучные районы.
В прошлогоднем майском указе Президента среди национальных целей под номером 4 указано сокращение уровня бедности в два раза. Правда, среди национальных проектов (программ) нет ни одного, который был бы непосредственно направлен на повышение уровня жизни наименее успешной части населения и преобразование их среды обитания. Некоторые из проектов, в частности в области демографии, образования, здравоохранения или поддержки малого бизнеса, имеют определенное отношение к снижению уровня бедности, но очень косвенное. Так, в свое время получение образования, прежде всего высшего, было гарантией успешной карьеры и получения достаточных доходов, но сейчас это далеко не так.
В аналитике главное — это понять, что есть причина, а что следствие и докопаться до глубинных причин. В ином случае вы будете лечить не болезнь, а симптомы. Бедность и является одной из глубинных причин, имеющих множество проявлений. Написаны горы работ по поводу межрегиональной дифференциации уровней и условий жизни в нашей стране и потрачены триллионы рублей на выравнивание бюджетной обеспеченности и реализацию программ и проектов, призванных ускорить экономический рост в отстающих регионах. Но главными бенефициарами этих расходов было не население и его беднейшие группы, а корпорации-подрядчики и органы власти. Необходимо понять, что снижение дифференциации доходов населения автоматически выравнивает и различия в дифференциации доходов субъектов Федерации, муниципальных образований и, в конечном итоге, доходов и экономической активности в региональном разрезе.
В мире накоплен значительный опыт борьбы с бедностью и хорошо изучена эффективность разных программ как в краткосрочном, так и в долгосрочном аспектах. Среди таких мер наиболее популярны прогрессивное налогообложение, установление минимальной заработной платы, помощь семьям с детьми, адресная социальная поддержка, в частности — продовольственные талоны, ограничение «импорта» бедности. Обсуждается и введение безусловного дохода вместо многочисленных программ. Главное, что ограничивает указанные меры, это дополнительная нагрузка на бюджет, что означает увеличение налоговой нагрузки и, как следствие, риски бегства капиталов и уклонение от уплаты налогов. Кроме того, есть опасность роста иждивенческих настроений у значительной части общества.
Гораздо более эффективными способами борьбы с бедностью являются снижение инфляции и ускорение экономического роста. Еще сто лет назад
В. В. Новожилов показал, что инфляционный налог распределяется неравномерно из-за разной скорости оборота денег у различных групп населения. Поэтому бедные страдают от инфляции больше, чем богатые. С тех пор был выявлен еще ряд факторов. Ничто так не способствует росту дифференциации доходов, как инфляция, в чем может убедиться каждый, вспомнив начало 1990-х годов. Правительство и Банк России провозглашают целью борьбу с инфляцией, но успехи здесь невелики, поскольку нынешняя инфляция носит не столько монетарный, сколько фискальный характер. Другим действенным способом борьбы с бедностью является ускорение экономического роста. Опыт сначала Японии, потом Гонконга, Тайваня, Южной Кореи и, наконец, Китая показывает, что быстрый долговременный экономический рост может способствовать росту дифференциации доходов, но одновременно приводит к значительному снижению бедности даже при минимальных социальных программах. К сожалению, последние решения Правительства России способствуют росту инфляции и явно тормозят экономический рост.
Государство может принимать меры поддержки, исходя из формальных критериев по социально учетным характеристикам, таким как пол, возраст, место жительства, легальные доходы и проч. Кроме того, администрирование этих расходов требует дополнительных затрат. Поэтому более эффективным считается передача социальных полномочий на муниципальный уровень, поощрение волонтерства и благотворительности.
Особое опасение в нашей стране вызывает формирование «встроенных механизмов» роста дифференциации доходов и, соответственно, усугубления проблемы бедности. В качестве примеров сошлемся на все большее увлечение централизованными гигантскими структурами, которые являются многоуровневыми иерархически построенными системами, подавляющими конкуренцию, и одновременно непрозрачными с точки зрения распределения доходов сотрудников, прежде всего государственные компании и фонды. Другим примером может быть принятое в 2012 году решение об установлении уровня зарплат определенным категориям бюджетников относительно средней по региону. Очевидно, что оно привело к росту межрегиональной дифференциации по доходам, с одной стороны, и «оптимизации» бюджетной сети, с другой, — дорого обошлось региональным и местным бюджетам и породило множество уловок для формального исполнения указа. Опыт выполнения предыдущих майских указов показывает, что они будут выполнены, но снизится ли фактический уровень бедности в нашей стране — неизвестно.