От «Технопрома» к «Технопрому»

Организованный в седьмой раз Международный форум «Технопром-2019» прошел под заголовком «Наука новой эры: технологии трансформации»

Чтобы обозначить цель столь серьезного собрания, с самого начала был поставлен прямой вопрос: мы имеем дело с наукой новой эры или новой эрой науки?
Пожалуй, с тем и другим. Разговор об этом состоялся «многосекционный», логичным вступлением к которому, а также к серии публикаций о самом «инновационном» от «Технопрома» в данной рубрике стали рассуждения председателя совета директоров Qiwi Бориса Кима.
4-я индустриальная революция, как и все предыдущие, основана на внедрении ведущих технологий, о которых мы сегодня говорим. И начнем с самых заметных — цифровых платформ. Мы стали свидетелями того, как созидательны и разрушительны силы платформ, преобразовавших целые отрасли от коммуникаций до такси и доставки еды. Однако само существование таких платформенных компаний было бы невозможно без изобретения за десятилетия до этого технологии, которая использовалась исключительно в научных целях, — интернет. И это замечательный пример того, как наука влияет на технологии путем использования своего инструментария. В ближайшее время мы, конечно же, станем свидетелями экспансии платформенных технологий во всё поле. Однако это движение будет непростым. Любая, даже самая крупная платформа может в одночасье стать заложником торговых войн, свидетелями чего мы оказались совсем недавно. Глобальный характер платформ все чаще входит в противоречие с национальными интересами государств, которые противятся региональной экспансии этих подходов, исходя, опять же, из интересов своих граждан.
И, наконец, хотя платформы на начальном этапе своего функционирования открывали относительно недорогой доступ к глобальным рынкам и цепочкам формирования стоимости, эта ситуация может развернуться. Просто потому что платформы в гораздо большей степени монополизируют рынок. Если товаров и услуг может быть десятки тысяч, то платформ, как показывает практика, выживает 2—3.
Цифровой характер платформ позволил полностью переосмыслить их роль. И это способствовало развитию ряда смежных отраслей. Например, облачные технологии позволили резко снизить стоимость хранения данных и упростить управление ими. Арендный характер платежей за вычислительные мощности, ранее доступный только огромным корпорациям, стал вдруг доступен маленьким компаниям с небольшими бюджетами. Они получили возможность сканировать свои бизнес-модели без существенных одномоментных затрат. Если раньше сбор данных был дорогой отдельной процедурой, то в цифровой экономике данные являются побочным продуктом в ходе роста обычной деятельности компании. Но беда в том, что эти данные не структурированы, их не так-то легко засунуть в привычную табличку Exsel. И здесь на помощь приходит искусственный интеллект, чья задача как раз и есть в том, чтобы работать с этими неструктурированными данными. Новая роль данных ставит и новые вопросы: где границы новой реальности, кто владеет этими данными, кто может их использовать, этично ли использовать их для манипуляций, выставления социальных рейтингов?
Упомянутая экспансия платформ была бы невозможна без роботизации, начавшейся с достаточно простых упражнений виртуализации клиентского опыта — тех самых механизмов самообслуживания, которые мы встречаем в аэропортах, супермаркетах, аптеках. Теперь роботизация проникает в гораздо более сложные сферы человеческой деятельности — транспорт, строительство, медицину. Из всего этого видно, что эти технологии развиваются не изолированно, они поддерживают друг друга и развивают.
Искусственный интеллект должен питаться большими данными. Он растет и становится умнее. Но, с другой стороны, вы ничего не поймете в больших данных, не применив к ним принципа искусственного интеллекта. Возможно, мы все находимся с вами на пороге того эффекта, когда в результате эволюционных изменений зрения или скелета увеличилось биоразнообразие.
Новые технологии по определению повторяют вызов регулирования. Но регулирование влияет на технологии в разных аспектах. Во-первых, они придают технологиям целостное измерение. Опыт прошлого показывает, что в основном технологии способствовали улучшению жизни людей. Однако многие эксперты утверждают, что технологии, лежащие в основе 4-й индустриальной революции, могут, напротив, привести к имущественному расслоению и снижению социальной мобильности, а также закреплению за нынешней элитой ее прежнего статуса. Важным для функции регулирования является нахождение баланса между потребителями, обществом и бизнесом. И, наконец, последнее по очереди, но не по важности — мы должны найти правильный баланс между рисками новых технологий, их внешними эффектами и необходимостью их развития, в том числе в мировом масштабе.
В реальности развитие делается людьми в конкретном социально-историческом контексте. Например, искусственный интеллект и подходы к его формированию были выработаны еще в 50-е годы прошлого века, это был символьный подход машинного обучения. И потребовались десятилетия напряженной работы людей, чтобы этот подход воплотился в конкретную технологию. По меткому выражению Уильяма Гибсона, «Будущее уже наступило. Просто оно еще неравномерно распределено». И нам необходимо добиться того, чтобы в России будущее наступило не позднее, чем во всем мире. У нас есть все коды для опережающего развития.