В память о людях ушедшей эпохи
В последнее время ускорился уход из жизни людей, которых с полным основанием можно назвать Знаковыми фигурами. Хочется вспомнить о некоторых из них. Они были, конечно, личностями разного масштаба, но каждый по-своему отражал суть ушедшей от нас эпохи
Все они жили и работали в Сибири и даже в Новосибирске, и, будучи людьми многогранными, соприкасались и с нашей профессиональной деятельностью (статистикой). На разных этапах своей биографии мне довелось с каждым из них общаться, поэтому эти строки окрашены личными воспоминаниями.
СОЗИДАТЕЛЬ: Егор Кузьмич Лигачев (1920—2021)
Единственный член Политбюро ЦК КПСС за все годы существования Советского Союза, преодолевший столетний рубеж продолжительности жизни. Скончался 7 мая этого года в Москве, похоронен на Троекуровском кладбище. Он родился 29 ноября 1920 года в деревне Дубинкино Каинского уезда Томской губернии (сейчас это Чулымский район Новосибирской области).
Интересно отметить такое совпадение, что Новосибирский областной комитет государственной статистики (Новосибирскстат) уже более 40 лет расположен по адресу: г. Новосибирск, ул. Каинская, дом 6.
В свое время я прочитал, что наименование улицы, как и название района и города Каинска (нынешнего г.
Куйбышева), не имеет отношения к имени первого человекоубийцы (согласно библейской легенде — Каина), а происходит из языка барабинских татар (который уже полностью вышел из употребления) и в переводе на русский означает — «береза».
Егор Кузьмич окончил среднюю школу № 12 г.Новосибирска (сейчас лицей), которая находится примерно в 200 метрах от здания Новосибирскстата. В дальнейшем он окончил Московский авиационный институт и вернулся в наш город на работу на завод имени В. Чкалова, где и началась его карьера партийного и государственного деятеля. В 1948 году он становится первым секретарем Новосибирского обкома ВЛКСМ, затем работает на различных должностях в партийных и советских органах власти региона. В 1958—1959 гг., когда шла активная фаза строительства Новосибирского Академгородка, он сначала возглавлял Советский райком КПСС г. Новосибирска, а затем стал секретарем Обкома КПСС. В 1960 г. его отзывают в Москву для работы в аппарате ЦК КПСС. В 1965 г. Л.И. Брежнев направляет
Е.К. Лигачева (по его просьбе) на «живую работу» — Первым секретарем Томского обкома КПСС. В этой должности Егор Кузьмич проработал 17 лет, до 1983 г., и впоследствии назвал их самыми продуктивными в своей жизни. Мы, научные сотрудники Академгородка, наблюдая за тем, что он сделал с соседней Томской областью за этот срок, называли это «томским чудом». Причем, сделал это именно он и никто другой, потому что до его появления в Томске в качестве первого руководителя области там никаких чудес не происходило. Наоборот, медленно текла застойная и бесперспективная жизнь небольшого провинциального города, стоящего в стороне от магистральных дорог и главных событий, окруженного тайгой и болотами.
Художественное восприятие Томска периода 1970-х годов передано в повестях и романах писателя Виля Липатова. В них город выведен под именем «Ромск». Лесозаготовки, сплавные конторы — вокруг этого закручиваются сюжеты и страсти этого тихого, как будто затянутого паутиной тополиного пуха, провинциального городка. Университет, который капитально не реставрировался с момента основания, производил впечатление (и по состоянию материальной базы, и по общему уровню) провинциального пединститута. Ядерный центр (Томск-7) находился примерно в 15 километрах от города и жил своей отдельной жизнью (за колючей проволокой), с областным центром практически не пересекаясь.
Предприятия обрабатывающей промышленности в своей основной массе не могли стать «локомотивами роста» экономики, поскольку они были завезены в город в рамках эвакуационной кампании 1941 года и развивались по инерции, вопреки экономико-географическим предпосылкам. Численность населения области составляла меньше одного миллиона человек, и, соответственно, значимость областной партийной организации была «второразрядной» (они были разбиты на категории, пропорционально численности членов КПСС).
С точки зрения истории бывший центр огромной губернии, город Томск, второй раз за столетие попал в тень от своего ближайшего географического соседа — города Новосибирска и стал отставать в развитии. Вот такая сложилась связь истории с географией. В первый раз это случилось в конце 19 века, когда железнодорожный мост через Обь построили в районе будущего г. Новосибирска, и Томск оказался в тупике, вдали от транзитных магистралей. Второй раз — когда в Новосибирске один за другим было создано три Академгородка и НГУ, а затем четвертый научный центр — в Кольцово, и город, как на дрожжах, стал расти, опираясь на новую технологическую волну и связанный с ней мощным развитием научно-образовательного комплекса.
У Томска оставалась одна особенность, которая выводила его на первое место в Советском Союзе — очень умное и высокообразованное население. По доле студентов и численности людей с высшим образованием в расчете на одну тысячу жителей Томская область занимала первое место в СССР. Факт этот был всем известен, но никто не знал, что с ним делать (как приделать ему «ноги»), чтобы превратить его в реальное преимущество.
У Лигачева есть один непрозрачный эпизод в биографии, который он не счел возможным прояснить даже в год своего столетнего юбилея. На прямые вопросы журналистов отвечал, что еще не время. Речь идет о поездке советской делегации в Китай в 1957 году. Ядром делегации служила труппа Новосибирского театра оперы и балета, которая провела в Китае гастроли, и несколько спектаклей посетил Мао Цзэдун. Делегация провела в Китае три месяца. Возглавлял ее (явно не по чину) Е.К. Лигачев, который за это время имел несколько встреч с Мао Цзэдуном, Чжоу Энлаем и другими членами Политбюро КПК. Но аналогия здесь явно не просматривается. В Китае главная проблема накануне реформ состояла в том, как накормить и занять огромное и, в основном, безграмотное крестьянское население; в Томске — наоборот: маленькое, городское и сплошь высокообразованное.
Занимаясь в Томской области научными исследованиями (проблематикой Западно-Сибирского нефтегазового комплекса), я регулярно там бывал и имел возможность наблюдать за изменениями. Первое, что сделал Е.К. Лигачев, приехав из Москвы, отказался от 4-комнатной элитной квартиры, которую ему услужливо приготовили. Он сказал, что семья осталась в Москве, поэтому он будет жить на обкомовских дачах и не тратить время на быт, чтобы полностью посвятить себя работе. Попросил выделить обычную однокомнатную квартиру, на случай приезда гостей, да и должен он тоже иметь свой угол. Эту же 4-комнатную распорядился отдать очереднику, которым оказался (согласно слухам) чуть ли не водитель с многодетной семьей из обкомовского гаража.
Как показало дальнейшее развитие событий, это не был PR в стиле Ельцина, его выкормышей и последователей: пустить «пыль в глаза» населению, чтобы потом его ограбить в стократном размере. Как писали СМИ, из недвижимости у Лигачева оказалась только трехкомнатная квартира в Москве, которую он получил, работая в аппарате ЦК КПСС. Хорошая, конечно, но отнюдь не хоромы для человека, занимавшего второй пост в КПСС. Дачи у него тоже не было. Была у сына (доктора физико-математических наук), которую тот построил самостоятельно на 15 сотках земли в Подмосковье.
Следующим шагом стала акция «Томская лыжня». Первый секретарь обкома, а за ним весь аппарат встали на лыжи. Потом подтянулся весь город. Затем произошло такое событие: в Томске очень быстро запустили тепличный комплекс. Члену ЦК КПСС в такой мелочной просьбе (не ГЭС же построить) в министерствах и ведомствах не посмели отказать. Томск первым в Сибири обеспечил себя круглогодично и свободно (без очередей и талонов и по государственным ценам) свежими овощами. Затем так же быстро неподалеку от Томска была построена птицефабрика, и область была полностью обеспечена мясом птицы. Как-то я вылетал в командировку из Томска в Москву и обратил внимание на разницу цен: в буфете Томского аэропорта 100 грамм отварной курицы стоили 27 копеек, а в буфете аэропорта Домодедово — 72 копейки.
О скромности Лигачева ходили легенды. Мне рассказывали люди, которые многократно бывали с ним в поездках по области, что за обеды и ужины со стороны хозяев он всегда рассчитывался. Посмотрит, прикинет, что съел и положит на стол деньги: «Вот, на три рубля я наел». Вслед за ним вынуждена была себя вести так и вся сопровождающая свита. Отношение к алкоголю он скорее всего показывал на своем примере, то есть не пил. Постепенно к такому деловому стилю общения привыкли.
Стратегический ход, который он сумел сделать, — это добиться самостоятельности НГДУ (нефтегазодобывающее управление), которое вело добычу на территории Томской области, но организационно подчинялось тюменцам («Сургутнефтегазу»). На основе этого НГДУ очень быстро были организационно оформлены объединения «Томскнефть» и «Томскгеология». Офисы этих объединений затем были выстроены на центральной площади областного центра. В районе нефтедобычи был построен город нефтяников Стрежевой, который стал образцовым во всем ЗСНГК. Был построен нефтепровод «Александровское—Анжеро-Судженск, железная дорога «Асино—Белый Яр», автомобильные дороги, высоковольтные ЛЭП.
Таким образом, была сформирована самостоятельная часть нефтегазового комплекса, по своим параметрам (объемы добычи углеводородов) сопоставимая с Азербайджаном. Когда появилась мощная сырьевая база, очень быстро был решен вопрос (ТЭО, проектирование и др.) о строительстве в Томске крупнейшего в СССР нефтехимического комбината. Капитальные вложения оценивались в огромную, по тем временам, сумму —
2 миллиарда рублей, что составляло примерно 3 миллиарда долларов по официальному курсу. Лигачев потребовал, чтобы на подготовительном этапе реализации этого проекта (ТНХК) в Томске был построен комбинат крупнопанельного домостроения, и это было сделано. В городе и области началось масштабное жилищное строительство. До его ввода в эксплуатацию город не имел такой возможности.
Еще одна стратегическая задача, которая была решена в этот период, была связана с решением проблемы теплоснабжения. Между Томском-7 (сейчас это ЗАТО г. Северск) и Томском была построена теплотрасса длиной около 20 километров. Она позволила избыточное тепло, которое вырабатывал промышленный ядерный реактор на Томском НХК (оно просто сбрасывалось в реку Томь), направить на отопление областного центра. Платить за топливо (ядерное) не требовалось, поскольку тепло было избыточным. При этом одновременно очищался воздух, поскольку закрывались мелкие котельные, работающие на угле, и сокращались выбросы в атмосферу.
Важной для Томска была проблема водоснабжения. Водозаборы стояли на Томи, а расположенный выше по течению индустриальный Кузбасс, особенно г. Кемерово, сбрасывали промышленные, коммунальные и прочие стоки в реку, не специально, конечно, а в силу многих причин. Особую опасность составляли фенолы, которые очистными сооружениями не улавливались. Если случался «прорыв» и кемеровским фенолам удавалось доплыть до Томска, это вело к тяжелым последствиям для здоровья населения. Данная проблема при Лигачёве тоже, в основном, была решена. В эксплуатацию были введены подземные резервуары (природные) воды. Выше по течению, примерно в 20 километрах от города, были выставлены специальные датчики и экспресс-лаборатории. В случае опасности осуществлялось переключение системы водоснабжения города на подземные источники, до тех пор, пока она сохраняла актуальность (зараза не проплывала мимо города, минуя очистные сооружения).
За рассматриваемый период было решено много и других значимых задач. С нуля в северной труднодоступной тайге было построено два новых полностью благоустроенных города: Стрежевой, на 30 тысяч постоянного населения; Кедровый — на три тысячи населения, рассчитанный, в первую очередь, на вахтовиков. Был создан Томский Академгородок, где разместились филиалы СО АН СССР и АМН СССР. Были построены два моста через р. Обь и р. Томь. Капитально реконструированы аэропорты в Томске и Колпашево. В 1967 году был запущен троллейбус. Позднее построены новое здание Драматического театра, Дворец спорта, современный киноконцертный зал.
Большое развитие получили информационные технологии. За 40 лет до того, как начались «демократические разговоры» на эту тему на разных форумах, в Томске был построен один из первых в СССР ВЦ КП (вычислительный центр коллективного пользования) — размещенное на центральном проспекте 12-этажное здание, укомплектованное самой современной на тот момент вычислительной техникой и высококлассными специалистами. Сейчас в этом здании расположен территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Томской области.
За свои совершенно уникальные результаты, полученные в годы брежневского «застоя», Е.К. Лигачев был признан лучшим руководителем регионального уровня в Европе (хотя, конечно, Томск не Европа, но, видимо, СССР включался в рейтинг).
Я имел опыт взаимодействия с Е.К. Лигачевым в 1982 году, в связи с выполнением важной общественной работы. В 1982 году я был избран членом Совета молодых ученых и специалистов при ЦК ВЛКСМ, где в течение двух лет представлял научную молодежь огромного коллектива СО АН СССР (около 50 тысяч человек). На этом посту я принял эстафету у Кирилла Ильича Замараева, академика, директора Института катализа
СО АН СССР. Снова вступил в члены ВЛКСМ (в возрасте 31 года) — таково было условие. В результате на память осталось два комсомольских билета, оба законные.
Положение обязывало меня сделать что-нибудь полезное в отведенные два года. Во время встречи с секретарем
ЦК ВЛКСМ Н.С. Слепцовым, который курировал научную работу в комсомоле (он был выходцем из Кемерова и очень тепло относился к землякам), мы согласовали два вопроса: экспедицию ЦК ВЛКСМ по трассе БАМ (1982) и «Первую всесоюзную конференцию молодых экономистов и социологов» в Томске (1983). По конференции идея заключалась в том, чтобы соединить научный потенциал Новосибирского Академгородка и организационный потенциал г. Томска.
Согласовал это предложение с директором Института экономики СО АН СССР А.Г. Аганбегяном (где и были расположены крупнейшие в СССР научные школы по региональной экономике и социологии) и написал письмо на имя первого секретаря Томского обкома КПСС Е.К. Лигачева. В нем я изложил суть предложения и сообщил, что оно согласовано на уровне
ЦК ВЛКСМ и СО АН СССР. В рабочем порядке оно было согласовано и с Томским обкомом ВЛКСМ. Вскоре получил ответ, что предложение принято, и со стороны Томской области за подготовку конференции будет отвечать Обком ВЛКСМ. В то время его возглавлял В.Ф. Купрессов.
Вскоре на меня вышел его первый заместитель и начальник отдела науки и высших учебных заведений В.А. Прец (в дальнейшем он стал исполнительным директором Томского технопарка). Затем подтянулись несколько заведующих кафедрами томских вузов (А.Л. Шушарин, В.Г. Садков и др.). Вместе мы составили оргкомитет конференции. Процесс подготовки пошел с невиданной для бюрократических систем позднего социализма скоростью. Конференцию мы провели в объявленные сроки на хорошем уровне. Ее материалы были опубликованы.
Сам Егор Кузьмич находился в Москве и в ней не участвовал, но областное руководство и научное сообщество были представлены на высоком уровне. На этом примере я мог на практике убедиться, что в Томске Лигачевым был создан особый деловой стиль работы органов управления, и это стало еще одним из важных результатов его деятельности.
В день своего 100-летнего юбилея Е.К. Лигачев несколько ошарашил корреспондента «МК», которому дал интервью по телефону (поскольку был карантин). В частности, он сказал: «Я знаю, многие называют меня динозавром, красным мамонтом. Но могу сказать, что за мамонтами придут крысы, и вы нас еще вспомните…»
Мы и не забывали своего выдающегося земляка, бессеребренника, настоящего идейного коммуниста, посвятившего всю свою долгую жизнь служению Родине.
МЕНЕДЖЕР ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА. Беспаликов Алексей Акимович (27.03.1948—30.04.2021).
Алексей Акимович родился в семье рабочего в Новосибирске, и большая часть его жизни связана с родным городом. Он так же, как и Е.К. Лигачев, получил хорошее инженерно-техническое образование (сначала окончил радиотехнический техникум, а затем — НЭТИ), но его становление как общественного и государственного деятеля регионального уровня началось не по партийной (комсомольской) линии, а в системе среднего специального технического образования. В этом качестве он несколько лет работал за границей (в Камбодже), затем — в администрации Новосибирской области возглавлял Управление профессионального технического образования.
Его восхождение к высшим статусным достижениям (председатель Новосибирского областного совета депутатов (2005—2010 гг.), член Совета Федерации от НСО (2010—2015 гг.)) пришлось на промежуточный период после распада СССР. Когда «крысы» (по выражению Е.К. Лигачева и многих других) в обличье предателей, спекулянтов-торгашей и «оборотней в погонах» еще полностью не захватили власть и не «доели» бывшую социалистическую родину.
В обществе был запрос на управленцев с «человеческим лицом», и Алексей Акимович Беспаликов этому запросу, несомненно, отвечал. Социальное происхождение, воспитание, профессия, даже 43 года, прожитые при социализме, оказали свое положительное влияние.
Я познакомился с Алексеем Акимовичем в 90-е годы, когда он занимал должность первого заместителя мэра г. Новосибирска, в компетенцию которого входил обширный круг организационных вопросов. Ездил с ним во Францию (гг. Нант, Париж и др.) на стажировку по тематике государственного и муниципального управления. Несомненно, он обладал лидерскими качествами и при этом всегда был тактичным, доброжелательным и конструктивным.
В начале 2000-х, уже в качестве первого заместителя главы администрации Новосибирской области, он был назначен председателем областной комиссии по проведению первой Всероссийской переписи населения 2002 года. Как известно, проведение переписи Президентом РФ было названо задачей № 1 для органов государственной власти и местного самоуправления в 2002 г. Новосибирская область, в силу своей пространственной структуры (гипертрофированная доля агломерации Новосибирска в численности населения и транзитное положение города) являлась одним из наиболее сложных объектов переписи в стране. Статистикам совместно с органами власти пришлось решать множество нестандартных задач. А.А. Беспаликов как председатель областной переписной комиссии в этих вопросах играл важную роль. В частности, благодаря его личному участию, за счет областного бюджета Новосибирскому комитету статистики была оказана очень значимая на тот момент помощь в техническом оснащении — куплен микроавтобус, мультимедийное оборудование, множительная техника.
И в дальнейшем, в ряде сложных ситуаций, когда все более явно стали проявляться мерзости новорусского феодального капитализма, приходилось неоднократно обращаться к нему за помощью. Алексей Акимович всегда ее оказывал, исходя из государственных интересов и принципа социальной справедливости. Так же поступал и его преемник на должностях вице-мэра и вице-губернатора по организационным вопросам Михаил Федорович Жиганов. Он, к сожалению, тоже рано ушел из жизни (в 2019 г.,
в возрасте 67 лет) по причине болезни, но оставил о себе добрую память.
МИНИСТР СОЦИАЛЬНОЙ ЗАЩИТЫ. Пыхтин Сергей Иосифович (20.03.1950—11.05.2021)
По профессии врач, родился в Тогучинском районе Новосибирской области, где и начал свою профессиональную деятельность в качестве оперирующего хирурга в одной небольшой больнице этого района.
Я познакомился с ним в начале 90-х, когда он занимал должность главного врача Тогучинского санатория. Это был небольшой санаторий областного подчинения, предназначенный для оздоровления работников сельского хозяйства. По своей скромной материальной и лечебной базе он больше напоминал дом отдыха или профилакторий.
К статусу санатория его привел в результате своей неуемной подвижнической деятельности именно Пыхтин. В условиях развала системы управления, чудовищной инфляции и всеобщей разрухи он творил чудеса, обеспечивая не только выживание, но даже развитие своему сельскому пансионату.
В эти же годы под Новосибирском был доведен до банкротства и ликвидирован кардиологический санаторий всесоюзного значения «Речкуновка», рассчитанный на прием 1150 человек. На его месте в уникальном сосновом бору, «зачищенном» от больных, выросли частные коттеджи. Такая же участь постигла десятки ведомственных и профсоюзных домов отдыха и пансионатов — они также стали жертвами приватизации и «зачистки». Чуть было не довели до окончательного «летального исхода» санаторий всесоюзного значения «Озеро Карачи», знаменитый своими уникальными лечебными факторами.
Конечно, такая подвижническая деятельность не осталась незамеченной. К началу 2000-х годов С.И. Пыхтин оказался в Новосибирске в должности начальника Управления социальной защиты областной администрации. После нескольких реорганизаций и переименований оно превратилось в министерство социальной защиты Новосибирской области. К этому времени в результате развала СССР и последующих «реформ» на территории области, как и повсеместно по стране, сформировался целый фронт «сирых и убогих», молодых и старых, выброшенных из жизни и никому не нужных людей.
Из этого министерства можно было сделать большую богадельню имени Альхена Розового (персонаж романа «12 стульев») с большим освоением бюджетных средств или серьезную, хорошо организованную государственную структуру, где деньги налогоплательщиков использовались бы по назначению и помогали многим людям, попавшим в тяжелую жизненную ситуацию.
Сергей Иосифович пошел по второму пути. Знаю об этом не понаслышке, поскольку в течение многих лет являлся членом коллегии данного министерства (по его просьбе), участвовал в заседаниях, в том числе выездных (в районы), знакомился с документами. Он успел принести пользу и сделать добро многим людям — не только в силу занимаемой должности, но и по зову сердца (в том числе — и мне). Очень хорошие отношения сложились у нас и на уровне межведомственного взаимодействия: они помогали нам при проведении переписей; мы обеспечивали их необходимой статистической и аналитической информацией.
Его любимым увлечением (хобби) были пчелы, он был председателем областной общественной организации пчеловодов. К этим полосатым жужжащим милым созданиям испытывал почти религиозное чувство, которое не имело прямой связи с утилитарной функцией (мед, денежные доходы). Он считал их самыми лучшими (по крайней мере, одними из лучших) божественными созданиями на земле. Как-то я его спросил, почему он не практикует в санатории пчелолечение, ведь все есть в наличии: больные, пчелы, даже штатный врач-невропатолог? Сергей ответил: «Это невозможно, это нельзя, это убийство». Имелось в виду, что пчела погибнет, если ужалит больного.
По трагическому зигзагу судьбы именно пчелы были использованы в качестве инструмента его устранения с должности министра социальной защиты. В качестве повода для преследования выдвинули обвинение в использовании служебного положения для функционирования его пасеки. Более серьезного повода для компромата не нашли. Впоследствии и это обвинение отпало за недоказанностью, но непоправимый ущерб здоровью одного из лучших руководителей органов социальной защиты России был нанесен.
Не может быть хорошей социальной защиты населения в обществе, лишенном социальной справедливости. Ведь бомжи, нищие, безработные, беспризорные в массовом масштабе появились не в результате какого-то природного явления (как зима или лето), а являются следствием вполне рукотворных причин. Не может долго существовать в таком обществе «светлое и пушистое» министерство социальной защиты. Это либо симулякр («картонная дурилка»), либо временное явление, после которого неизбежно последует «рейдерский захват» всего сделанного, в той или иной форме. В случае с С.И. Пыхтиным имел место второй вариант. Его преждевременный уход из жизни явился для меня тяжелым потрясением.
Александр Кисельников
