Здесь живёт романтика

Все года, и века, и эпохи подряд
Всё стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?
Слава им не нужна и величие,
Вот под крыльями кончится лёд —
И найдут они счастие
Как награду за дерзкий полёт!

Владимир Высоцкий, «Белое безмолвие»

Первая моя реакция на то, что Владимир Гаврилович Женов вместе с супругой предпринял этим летом поездку на северо-восток нашей страны, на Чукотку, и добрался до легендарного острова Врангеля — это удивление. Хотя это определение не точное, лучше сказать, что я был поражен. Ведь остров Врангеля, две трети поверхности которого занимают скалы, практически необитаем — здесь нет постоянного населения. А от материка он отделен проливом Лонга, самая узкая часть которого равняется 140 километрам. Видимо, подумал я, это было импульсивное решение в поисках некоего эмоционального экстрима.

Дыхание Чукотки

Но нет. «Как ни странно, никакой спонтанности здесь не было, — однозначно сказал Владимир Женов. — Во-первых, это было детской мечтой жены. Еще в школе она прочла прозу известного чукотского писателя Юрия Рытхэу, и здесь наши мысли, стремления, мечты сошлись — я тоже бредил Чукоткой. В своё время я объездил весь Дальний Восток, а вот Чукотка так и оставалась для меня Terra incognita. Меня привлекало в ней всё, начиная с труднопроизносимых чукотских слов и заканчивая романтическими названиями: Залив Креста, Уэлен, Мыс Дежнёва, Мыс Шмидта, Бухта Провидения, Бухта Преображения. Одним словом, тянуло. И мы, наконец-то, решились. На подлете — все очень плоско, и с самолета видно, как река Анадырь виляет огромным удавом. Трудно понять, чего больше: озер или земли».
Он вспоминает, что на пути к мечте пришлось столкнуться со значительными трудностями. Несмотря на то, что мы слышим много слов про развитие внутреннего туризма, логистика оказалась довольно «странной» — до Анадыря есть рейсы через Иркутск, Хабаровск, Магадан, но лететь пришлось целесообразно — через Москву. В итоге туда — назад пришлось пролететь около 20 тысяч километров (половина экватора). Хотя Путин постоянно декларирует «безусловную связанность территорий». Показалось, что до Антарктиды добираться проще.

«Огромный самолет — Боинг-767, фактически десять часов полета, я бы назвал это «скотски десантным самолетом»: хотя мы и доплатили за улучшенные места, на практике это обернулось узкими неоткидывающимися креслами, такими же узкими проходами. Одним словом, самолет был набит до отказа, хотя столько лет говорят о доступности перелетов для Дальнего Востока».
Но, наконец, вот и Чукотка, Анадырь. «Когда добрались, я вспомнил очень точное выражение Олега Куваева, много писавшего об этих местах и хорошо знавшего их по своей многолетней работе на Чукотке. Мы прилетели в «другую страну», — говорит Владимир Женов. Говорят, что путешествия лечат и являются противодействием рака больной души. — Синее небо, блестки озер, цветущая тундра, военные истребители на аэродроме, давка у аэропорта — очень странная для имеющего статус международного аэропорта под названием «Угольный». Он находится в 10 км к востоку от Анадыря, рядом с посёлком Угольные Копи, где до сих пор в адских условиях шахтеры добывают уголь для нужд Чукотки. В восьмидесятых годах я уже был в этих местах, был зимой — мы открывали новосибирский путинный отряд для работы на рыбзаводе в поселке Шахтерский (этот посёлок, который располагался на берегу Анадырского залива Берингова моря, был упразднён в 2008 году. — Ред.) Сам Анадырь находится на другой стороне лимана. Переправляться можно либо на барже, либо на каком-нибудь суденышке, но до берега нужно еще доехать. Когда переправлялись, в такси — «буханку» — нас набилось семь человек, чемоданы на крышу, въехали прямо на баржу и переправились на другой берег лимана. Когда плыли, вокруг видели скопища нерп, белуг, чувствовалось дыхание Чукотки. Меня поразило несколько вещей. Например, водитель совершенно всерьез стал спрашивать у каждого адрес, и пассажиры называли ему в том числе подъезд. Я думал, они смеются, оказывается, довезти до подъезда на Чукотке — обычное дело, особенно зимой, в пургу. Также меня поразило, что на улице — очень много такси, хотя сам городок небольшой, всего 15 тысяч жителей (а на всей Чукотке — около 50 тысяч). Всё это по одной простой причине: люди мало ходят пешком, поскольку воздух слишком влажный и не хватает кислорода — его ниже нормы на 20-30 процентов. Зимой же такси вообще загружены под завязку, они перемещаются буквально от подъезда к подъезду. Когда я попросил таксиста подвезти нас к гостинице «Чукотка», он поправил: «К отелю» и пояснил: «Отель Чукотка — это круто, а гостиница…» Отель оказался 4-звездным, хотя, в лучшем

случае, я дал бы ему одну звезду — очевидная нехватка гостиничных номеров, полнейшее отсутствие сервиса: перекусить, скажем, толком негде, хотя цены сумасшедшие: в среднем овощи и фрукты стоят 700 рублей за килограмм, неважно — это укроп, лимоны или яблоки. Завтрак, например, назначен здесь на 7.30 — в 7.29 подходим, и заспанная администраторша удивленно: «Вы чего, сегодня же суббота, повар еще не пришел»! В результате наш сопровождающий завез нас позавтракать в свой гараж — свежие рыбные котлеты, кофе (здесь особая «гаражная» субкультура, это своего рода загородные дома — холодильники, оборудованные спальные места, где можно укрыться в пургу и даже переночевать). Забегая вперед, скажу, что за отель мы заплатили как за Hilton в Москве».
Это то, с чем сталкивается турист здесь, в Анадыре. Сам же Анадырь, самый восточный город России (до Москвы 6,2 тысячи километров), его история крайне интересны. Он был основан в 1889 году, по Указу правительства Российской империи об образовании на самой северо-восточной территории государства Анадырской округи. Русский военный врач и полярный исследователь Лев Францевич Гриневецкий заложил в устье реки Казачка пост Ново-Мариинск. С него и начал развиваться город Анадырь. К собственной истории здесь относятся очень бережно. Это чистенький, аккуратный город, на улицах которого мало людей. Здесь до сих пор «молятся» на Абрамовича, который вложил в Анадырь немало средств — бетонные дороги, школы, больницы (есть даже магнитики, как чукчи провожают его и плачут)».

«Возвращаясь к проблемам внутреннего туризма, хочу сказать, что не всё было так, как нам бы хотелось, — рассказывает Владимир Женов. — Трое суток мы провели в Анадыре, и нам бы, конечно, хотелось посмотреть окрестности, побывать в местах комсомольской юности, но таких экскурсионных маршрутов, увы, нет. Пришлось проявлять инициативу самим. Осталось двойственное, даже тройственное чувство. Поселок Угольные Копи на одной стороне лимана и город на другой — это и можно назвать Анадырем. Мы попросили, чтобы нас свозили в поселок Шахтерский, военную базу Гудым — на мою жену это произвело угнетающее впечатление. В поселке осталось половина домов, и сам он напоминает город-призрак. И дело не в экономике — три года назад военные ушли с базы Гудым, всё взорвали, хотя оставили открытыми входы в порталы, тоннели внутри горы, всё в жутком состоянии. Думаю, любой бы западный бизнесмен уже сделал бы из этого экскурсионное место. С радиацией там в порядке, единственное, нас предупредили, что здесь могут быть бурые медведи (в Гудыме сопровождающий показал нам следы: «Вот следы, недавно совсем медведь прошел»), но мы всё же рискнули».

Настоящее, живое, незабываемое, сказочное

…На судне «Профессор Хромов», которое находится в аренде у новозеландцев, предстоял экскурсионный тур. От Анадыря, Бухта Преображения — Бухта Пэнкингнгэй, остров Ыттыгран и Бухта Гильмимыл, Безымянная Бухта, Бухта Паутын, мыс Дежнёва, Уэлен, Сердце Камень, Остров Колючин и, наконец, Остров Врангеля и остров Геральд.
«Судно скромное, непритязательное, — продолжает Владимир Женов, — но, тем не менее, команда на судне — радушная и, главное, высокопрофессиональная. 2 августа мы отошли от Анадыря, 25 человек туристов со всей России и из зарубежья. Нас провожали протяжные гудки парохода… Постепенно температура стала понижаться — забегая вперед, скажу, что на острове Врангеля температура была около нуля. Практически сразу начался шторм, прямо, как в проливе Дрейка, когда самое спокойное место — это кровать. Двое суток нас трясло и болтало, но затем шторм постепенно утих, начались первые высадки на берег, обычно часа на два-три. Сначала остров Ыттыгран — палеологические стоянки, так называемая Китовая аллея из огромных китовых костей, до сих пор гадают, откуда она взялась… Затем — Бухта Гильмимыл, здесь расположен знаменитый на всю Чукотку горячий термальный источник. Конечно, Чукотка — это богатейший, еще совершенно не изученный край, здесь богатейшие неосвоенные месторождения золота, урана, ценного исландского шпата, до всего этого богатства пока не доходят руки государства. Мыс Дежнёва. Он находится на стыке двух континентов — Евразии и Северной Америки, двух стран — России и США и двух океанов — Северного Ледовитого и Тихого. Нам страшно повезло: в 6 утра я вышел на палубу — чудесная погода, и прямо передо мной, на вершине скалы — обелиск, посвящённый русскому казаку-землепроходцу Семёну Ивановичу Дежнёву. В 1648 году Федор Попов и Семен Дежнёв впервые обогнули Большой Каменный Нос (потом мыс Дежнёва). Здесь же, недалеко, расположена небольшая пограничная застава. На склоне горы — разрушенный чукотский поселок. А буквально напротив хорошо виден остров Ратманова, остров в составе островов Диомида в Беринговом проливе и самая восточная точка России. Мне страшно хотелось на нём побывать, но заходить сюда строго запрещено. Появились первые киты, в основном, горбачи, зачастую они играли буквально в 50 метрах от судна, и вообще — этот день был приподнято-радостным, а всё что вокруг — незабываемое, сказочное зрелище. Интересно, что у каждого кита отпечатки хвоста, наподобие отпечаткам пальцев человека — совершенно уникальны и неповторимы. Вспомнилась песня «Ты проснешься на рассвете, мы с тобою вместе встретим день рождения зари». В очередной раз мы пересекли Северный полярный круг — 60,33 градуса. После обеда нас ждал настоящий, наверное, знаменитый на весь мир чукотский подарок — селение Уэлен (в переводе — «чёрная полоса»). Раз в год сюда приходит так называемый «генгруз» — продукты на год. Это поселок, где живут около 700 человек, преимущественно чукчей. Я вспоминаю косу, накат волны, высадиться удалось с трудом. Впереди — лишь одна улица, слева и справа — море. Перед нами выступили два национальных ансамбля, мы посетили косторезную мастерскую, все изделия (очень трудоёмкие и очень дорогие) — исключительно из моржовой кости. Здесь нас угостили китовым мясом — местным жителям разрешается добывать их для собственных нужд, это считается «культурной охотой». Дальше нас ждала Колючинская Губа — второй по величине залив Чукотского моря, глубоко вдающийся в глубь северного побережья Чукотского полуострова. С чукотского «колючин» — значит, круглый. Здесь, наконец-то, мы увидели первых белых медведей, медвежат — и на скалах, и в морской воде, мы насчитали 33, зрелище очень трогательное. Впервые вода изменила свой оттенок: из темно-свинцовой стала зеленой — настоящей, живой. Над головой — необычные облака: то завихрения, то кучевые, то «чечевичные». Кстати, по пути нас ожидало огромное число птичьих базаров — тупики, топорки, чайки, кайры. Глядя вокруг, понимаешь, что добирался сюда за смыслом, чтобы заглянуть в себя, выбрать это небо, эти удивительные цветы короткого лета, эти сопки, в карту памяти. И уже жалею, что увидели только береговую Чукотку, а есть еще и материковая, таинственная и неизведанная».

«Почему эти птицы на север летят»…

«Наконец, настал день, когда наше судно достигло острова Врангеля и зашло в Бухту Сомнительная. В середине 18 века Михаил Ломоносов предположил наличие острова к северу от Чукотского побережья, но сомневался, отсюда и название. Остров входит в состав одноимённого заповедника, который признан всемирным наследием ЮНЕСКО. На самом деле, имя Врангеля носят целых три острова, два из которых принадлежат России, и один — США. Две трети поверхности всего острова Врангеля занимают горы. Лишь в июле и августе среднесуточная температура тут поднимается выше 0 градусов. Снег на острове Врангеля лежит 8-10 месяцев в году. Самая низкая температура, когда-либо зафиксированная на

острове Врангеля, составляла -57 градусов, а самая высокая — +18. Полярная ночь и полярный день длятся тут по два с половиной месяца.
Ежегодно на острове Врангеля выпадает меньше осадков, чем в некоторых жарких пустынях. Здесь ежегодно рождается больше белых медведей, чем в любом другом месте в мире. На острове были обнаружены останки мамонтов, которым лишь около 3,5 тысячи лет. Это означает, что они жили в то же время, что и представители местных древних цивилизаций».
«Самое смешное, что многие, у кого я спрашивал, даже не представляют, где это, — говорит Владимир Женов. — Мы близко познакомились с директором заповедника, он работает здесь уже 20 лет. Наш маршрут пролегал вокруг острова. История освоения острова причудлива и противоречива. Об этом говорят и местные названия — озеро Комсомол, мыс Птичий Базар, мыс Фома, гора Томас, мыс Блоссом, к 180-му меридиану, который делит западное и восточное полушарие, — бухта Уэринг, есть даже поселок Гавайи, названный американцами, которые пришли сюда с Гавайских островов. На острове мы пробыли около пяти дней. Опять встретили множество китов, я узнал, что такое трэкол — транспортная экологическая машина, вездеход — только на нем здесь можно передвигаться. На Острове Врангеля проживают и работают около 10 человек, работников заповедника. С 1926 по 1994 год на острове Врангеля существовал поселок Ушаковское — по фамилии первого начальника зимовки, — с развалом Советского Союза он пришел в упадок. Вопрос: как сюда попасть обычному человеку. А никак. Директор заповедника, чтобы попасть сюда, ждал оказии 23 дня, пока не появилась наша группа. На подходе к острову появились первые льды, небольшие айсберги — по классификации, айсбергом называется любая ледяная глыба высотой от трех метров. Здесь у меня родилась фраза «пятьдесят оттенков ледяного» — мы увидели и белый, свежий молодой лед, и синий, и голубой, и совсем темный, совсем старый. И снова — птичьи базары, сказочные по красоте скалы. Сейчас на острове Врангеля — порядка 500 белых медведей, и ежегодно их число прибавляется. Огромные лежбища моржей — смотрится колоссально. Редкие овцебыки, порядка 500 особей, их очень берегут. Здесь же — самая крупная в мире колония белых гусей — в это время они уже собирались на юг, в небо поднимались неповторимой красоты белые стаи. Видя всё это, ты понимаешь, почему нас, как и этих прекрасных птиц, так неизбывно тянет на Север. От Врангеля мы пошли еще дальше на Север, к маленькому острову Геральд, который наряду с островом Врангеля называют «родильным домом белых медведей». Высокие скалы, очень много белых медведей и мощное дыхание Арктики».
Море, скалы, суровый северный край — вспоминая увиденное и пережитое за эти дни, Владимир Гаврилович Женов говорит: «Я сидел и представлял себе надпись на кости кита — «здесь живёт романтика»… И, перефразируя Юрия Визбора, можно сказать:
«Ещё будут в жизни пути и находки,
Много встреч, много странствий и новых друзей.
Только часто мне снится тихий берег
Чукотки
И наш скромный кораблик на зеленой воде!».

Беседовал Сергей ГОНТАРЕНКО